Плечевая

– И что же мне теперь делать? – жалобно повторила Ольга, первой нарушив молчание.

– Прежде всего, успокоиться и подумать. Вещи у тебя есть? – задал ей встречный вопрос Николай Васильевич.

– Да, большая сумка с одеждой. Я ее сдала в камеру хранения.

– Документов, денег, знакомых и родных, как я полагаю, нет, – скорее убеждая самого себя, пробормотал мужчина. Девушка отрицательно помотала головой и вновь заплакала, прижав ладони к лицу.

– А вот это уже лишнее, – мужчина уверенно взял ее за руку и потянул за собой.

– Пошли за вещами! – почти приказал он и первым шагнул в распахнутые двери вокзала.

Когда они вновь вышли на залитую ярким солнцем площадь, там уже вовсю кипела привокзальная суматоха. За все это время Николай Васильевич не проронил ни слова, о чем-то напряженно думая. Они остановились у черной «Волги», и мужчина, словно очнувшись и, видимо, приняв решение, пояснил, отвечая вопросительному взгляду Ольги:

– Это моя машина. Я провожал жену с детьми на юг, – он взял у Ольги сумку и положил ее на заднее сиденье и распахнул переднюю дверцу, а затем, обойдя машину сзади, уселся рядом.

– К себе домой я не могу тебя везти, – как бы разговаривая с собой произнес мужчина. – У меня парализованная мать, за которой ухаживает теща. Вот что мы с тобой сделаем, – он искоса взглянул на внимательно слушавшую его девушку. – Сейчас мы выедем из города на кольцевую дорогу. На ней сейчас понастроили уйму заправок, где заправляются водители-дальнобойщики, которые едут во все концы страны. Может, повезет! – он ободряюще посмотрел на Ольгу. – Ты согласна?

Ошеломленная недавними событиями девушка молчала, опустив голову. А что она могла ответить? Разве у нее есть выбор? Она снова всхлипнула и, доверчиво посмотрев на мужчину, кивнула головой.

– Ну, вот и порядок! – Николай Васильевич завел машину, и они покатили по просыпающимся  московским улицам.

Тут я должен заметить уважаемому читателю, что описываемые мною события происходили в начале девяностых годов, в разгар кроваво-малиновых пиджаков и бритых затылков, когда все продавалось и покупалось предприимчивыми и оборотистыми дельцами. По этой причине, весь МКАД был буквально усеян частными автозаправками, всевозможными кафе, шашлычными и мотелями, где орудовали в основном лица кавказской национальности, где заключались немыслимые в понимании нормального человека многомиллионные сделки. Там же совершались различные разборки, назначались бандитские стрелки, можно было буквально за бесценок купить любую девушку и увезти ее, куда душа пожелает. И если у тебя достаточно тугой бумажник, можно было купить все, что угодно истосковавшейся по вольготной жизни русской душе.     – Вот мы и на кольцевой, – облегченно вздохнул Николай Васильевич, осторожно выруливая на широкую трассу, разделенную множеством полос, по которым неслись автомобили.

– Где? – очнулась от тяжелых размышлений Ольга и закрутила головой. В ее представлении кольцевая была замкнутым кругом, по которому нескончаемым потоком едут машины.

– Да вот же она! – засмеялся Николай Васильевич и, махнув рукой вперед, резко прибавил скорость. В глазах девушки зарябило от мелькания многочисленных вывесок на магазинчиках, АЗС, и ресторанов, которые словно близнецы, были  на  один  манер.

– А вот и наша цель, – Николай Васильевич кивком головы указал на небольшую заправку, стоящую несколько в стороне от оживленной трассы, возле которой стояли несколько большегрузных машин.

«Как стадо бизонов на водопое», – устало подумала Ольга.

– Ты посиди здесь, а я пойду, узнаю, что да как, – он остановил свою «Волгу» возле заляпанного грязью «Камаза» с поднятой кабиной и, подойдя к водителю, о чем-то заговорил с ним, явно убеждая и горячо размахивая руками.

– Ну, вот и порядок, – удовлетворенно произнес он, вернувшись через несколько минут и помогая Ольге выйти из машины. – Я заплатил шоферу и договорился с ним. Он довезет тебя до половины пути, а там ему в другую сторону, – он достал с заднего сиденья сумку.

– Пойдем, я тебя с ним познакомлю, – Николай Васильевич взял ее за руку и как маленькую девочку повел за собой.

Водитель, с которым Ольге предстояло ехать, не понравился девушке. Заросший недельной щетиной, взъерошенный, с красными, воспаленными глазами, он опустил кабину и, попытавшись дурашливо щелкнуть каблуками разбитых ботинок, хрипло представился:

– Виталий! – показав при этом желтые, прокуренные зубы, половина из которых вообще отсутствовала. – Откуда же ты взялась такая? Что-то не встречал я тебя раньше на этом плече, – Виталий попытался изобразить подобие улыбки своим щербатым ртом и, сощурив глаза, оценивающе рассматривал смутившуюся девушку. Ольга только было открыла рот, что бы ответить, как противно запищал пейджер, висевший на поясе Николая  Васильевича. Тот прочитал послание и сразу же заторопился:

– Ну, счастливого вам пути! – он пожал замасленную руку Виталия и, дружески потрепав Ольгу по щеке, прошептал ей на ухо: