Плавучий город

Кроукер увидел, как какой-то человек пересек двор свалки. Он был постарше Тони, однако шевелюра непокорных вьющихся волос и широкая ухмылка придавали ему мальчишеский вид. Человек протопал по неровной поверхности двора на длинных ногах и остановился рядом с «Линкольном».

У Тони отпала челюсть.

— Пресвятая дева Мария... Бэд Клэмс.

— Он самый, — произнес Чезаре Леонфорте с присущей ему беспечной улыбкой.

— У тебя, видно, крепкие нервы, если ты ступил на мою территорию без разрешения.

Леонфорте с любопытством разглядывал Тони, словно необыкновенное животное в зоопарке.

— Это не твоя территория! Да, знаю, мы договорились с Домиником, упокой, Господи, его душу, что за мной будет Западное побережье, а за ним — Восток. — Он пожал плечами. — Но такова уж человеческая натура: Доминик начал расширять владения в западном направлении, ну а я продвинулся на восток.

— Ты... вонючка, — взвизгнул, покраснев, Тони. — Ты являешься сюда, убиваешь моего телохранителя, ты что, собираешься развязать тотальную войну?

— Остынь, советник, — сказал Леонфорте. — Я только защищаю свои интересы.

У Чезаре были глаза убийцы. В них плясал еле сдерживаемый огонек дикого бешенства. Кроукер не раз наблюдал такое во время уличных разборок. Но в данном случае было одно отличие: Леонфорте выглядел внешне спокойным и расчетливым, что не вязалось с огоньком в его глазах. Складывалось впечатление, что в одном теле живут два разных человека.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Очнись, советник. Ты — вонючий любитель, который пытается выиграть в незнакомой ему игре. Ты же ничего в ней не понимаешь!

— Я не намерен выслушивать весь этот вздор. С этим ублюдком у меня свои счеты. А тебе что от него нужно... твою мать?

— Не твоего ума дело. Вот что я тебе скажу, советник, почему бы тебе не уехать обратно за реку в твоем великолепном «Линкольне», от которого я, не скрою, в полном восторге, и мы поговорим обо всем как-нибудь в другой раз.

— Что? Ты, видно, думаешь, что можешь вот так запросто закатиться на мою территорию, убивать моих людей да еще приказывать мне?

— Не кипятись, советник. Тебе нужно либо дать дозу успокоительного, либо устроить хорошую вздрючку, а лучше — и то, и другое.

— Ты конченый человек, Бэд Клэмс, — голос Тони прозвучал зловеще, однако на Чезаре Леонфорте это не произвело никакого впечатления. Он щелкнул языком и откуда-то, словно из-под земли, появились два мощных парня в плащах с пистолетами-пулеметами МАК-10.

— Не надо ссориться, советник. Так и быть, я пропущу мимо ушей угрозу в мой адрес. Я не хочу осложнять...

Тони перевел взгляд с парней на Кроукера.

— Не думай, что тебе повезло: еще встретимся...

Кроукер скрипнул зубами.

— Непременно...

Тони в бешенстве отступил за свой «Линкольн». Он был бледен и, казалось, вот-вот потеряет сознание.

— Ты еще пожалеешь, что ступил на эту территорию, Бэд Клэмс, я тебе обещаю.

— Великий человек, — произнес Леонфорте вслед отъезжающей машине.

Потом он повернулся к Кроукеру и рассмеялся.

— Посмотри на себя: взмок как мышь. Что, неохота помирать? — Он покачал головой. — Да, этот парень не шутил. Еще немного — и он продырявил бы тебе башку.

— Думаю, что и вашу тоже...

— А вот уж нет, мои ребята этого бы не допустили. — Леонфорте посмотрел на Кроукера оценивающим взглядом. — Ты еще задираешься? А у самого штаны мокрые. Сейчас позову какую-нибудь бабу, и мы это проверим.

Чезаре расхохотался, потом сразу же посерьезнел.

— Шутки шутками, но вы, дорогой Кроукер, обязаны мне жизнью, а долг платежом красен.

* * *

Николас трясся на заднем сиденье военного джипа старшего инспектора Ван Кьета. Глаза у него были завязаны, ноги и руки стянуты металлическим шнурком. Было раннее утро, пахло свежей рыбой и срезанным сахарным тростником. По этим запахам Линнер определил, что его везут обратно в Сайгон, а это значит, что не казнят без суда и следствия. Наверное, его будут допрашивать, но пригласить адвоката, конечно же, не позволят. Не будет и судебного разбирательства, расстреляют без всяких церемоний; это ведь Вьетнам, а не Америка.

Синдо погиб, Бэй тоже. Кое-что стало проясняться в обстоятельствах убийства Винсента Тиня. Известно и имя программиста-кибернетика, который собрал незаконнорожденный компьютер «ти-хайв». Это гражданин России по фамилии Абраманов, скрывающийся где-то в северо-западной части Сайгона. Линнер знал, что нужно сейчас предпринять. Синдо был убежден, что старшему инспектору Ван Кьету многое известно о гибели Тиня. Значит, надо остаться с ним наедине на двадцать минут и вытряхнуть всю полезную информацию. Всего на двадцать минут!

Он сосредоточил внимание на шнурке, который стягивал его запястья и щиколотки. Справиться с этим шнурком — не проблема. Когда его связывали, Николасу удалось напрячь мускулы, теперь он расслабил их, и шнур ослаб. Можно было потихоньку его разматывать.