Плавать по морю необходимо

Ответили "с листа" на все билеты. Выслушали порицающие наше поведение слова, но и поздравления тоже. Узнали, что потратили 5 лет учебы не зря. Не зря, не зря. Получили мы свои по 5 баллов на лицо.

Одноклассники поудивлялись, но не очень. Мишка шел на красный диплом, я тоже, но ударился в любовь и передумал пересдавать тройку по химии за первый курс. Красный, синий, какая разница, распределение уже состоялось. Цвет диплома на будущую карьеру не влияет.

Язык, английский имею в виду, до сих пор работает. Общаюсь с зятем, греческой родней, интернациональными друзьями. Греческого до сих пор не выучил, в мои нынешние годы дается тяжело, проще на пальцах. Ну и опять же – лень.

Военная стажировка

Каждый курсант, обучающийся в высших морских учебных заведениях МинМорфлота СССР, обязан был пройти курс военно-морской подготовки и стажировку на кораблях ВМФ, согласно получаемой военной специальности. Конкретно из нас готовили штурманов для дизель-электрических подводных лодок 613 и 643 проектов. Для чего нужно было по 600 душ штурманов, получаемых ежегодно, помимо выпускников военно-морских училищ, никто объяснить не мог.

Какой из торгового моряка подводник? Вспомогательного флота было немеряно, портового флота, судов обеспечения. Сажайте нас туда, если шибко надо! Но у военных своя правда, сказано люминий – значит люминий!

Никто из нас, даже в кошмарных снах, не собирался служить на военном флоте, но принимали то, что стажировка положена по учебной программе. Наши иностранцы радостно разъехались на длинные каникулы до апреля, а мы, отгуляв свои в январе, собрались холодным февралем на одесском железнодорожном вокзале и отправились поездом в Севастополь, а оттуда в Балаклаву, тогдашнее подводное гнездо Черноморского флота.

В Балаклаве роту поделили на группы и группочки и раздали по бригадам и отдельным частям подводных челнов, стоящих по 2–3 корпуса по обеим сторонам живописной бухты. Не помню уже, ни номеров, ни названий частей, квартировавших в бухте и загадочном тоннеле под горой. Нам, с приятелем Серёгой, выпало провести два военно-морских месяца вместе, в команде одной из лодок, чья казарма располагалась сразу за штабом бригады, в самом колене бухты, на ее левом берегу (а может и правом), на том берегу, где был вход в секретный тоннель.

Добрались до места к полуночи. На первую ночь нас определили спать в общую казарму на 60 коек. Разделись, сложили вещи на тумбочку под любопытными взглядами не уснувших ещё матросиков. Умылись, легли, уснули. В 06.00 были разбужены громкими криками дневального, но вставать не стали, лежали, дожидаясь пока вся команда уйдет из казармы на зарядку. Усатый, румяный мичман вбежал в помещение и разразился над нами громкими матюками. Ответить ему тем же не успели, годки, из своих, подводноплавающих, объяснили матерщиннику вполголоса, что мы «гражданские» и командир велел к нам не приставать без надобности. Мы были согласны, чтоб к нам не приставали. Через пятнадцать минут, тот же прапорщик, переселил нас в отдельную комнату с четырьмя койками, тумбочками, двумя столами, стульями, телевизором и диванчиком. Жить стало веселее, хоть и «удобства» остались те же, общие, в коридоре.

Комната предназначалась для дежурных по казарме и по лодке офицеров или мичманов, уже не помню, но нам понравилась. Присланный за нами дневальный повел на завтрак. Береговая столовая на первом этаже этого же здания, вход с торца, рядом с котельной. Явились завтракать и были приятно удивлены рационом и размером пайки. Годки уже не бросались на харчи, лютовала стриженая молодежь. Нам, восьмерым, «гражданским», со стоящих рядом четырёх лодок, был выделен отдельный стол. Собрались все восемь, но не сразу. Сидели, глазели, больше удивлялись, чем ели. Каша с тушенкой на завтрак. Кирпич белого хлеба на двоих, разрезался вдоль, намазывался маслом, сверху густо поливался сгущенкой из банки (называлось Птюха) и далее, не разделяясь, не разламываясь, запихивался с торца в военно-морской рот. Более всего нас удивляло, как широко этот рот мог открываться.

Наши хлеба, каша, сгущенка оставались почти нетронутыми. С соседнего, «молодежного» стола вежливо подошёл делегат и справился, будем ли мы все это доедать или унесем с собой. Получив ответ, что спасибо, мы уже позавтракали, мигом перекинул все на свой стол, весело загудевший, деля добычу. Понравилось, что никто не сдернул матросиков с места, пока они всё не доели. Только после этого в столовой прозвучало «встать, выходи строиться».

После завтрака нас посетил командир лодки, Капитан третьего ранга, и попросил: по возможности сидеть в казарме; на лодку самим не приходить; пока не позовут; с моряками не общаться, дабы не вносить смуту в их уставные души; в город не ходить – заметут патрули – минус командиру. Если очень захочется – ходить через гору, за штабом, там забора нет и пригородный гастроном недалече. Пообещали.