Плавать по морю необходимо

Писатель восхищается мужеством, широтой души, умом Баранова, но отнюдь не идеализирует его: перед нами человек своего времени, представитель русского купечества. Рассказывая о нем, писатель стремится ответить на старый вопрос: каковы же побудительные мотивы действий Баранова? Тщеславие? Честолюбие? Страсть к обогащению? Что движет им? Да, было и честолюбие. И тщеславие. И постоянное желание дать больше дохода компании — ведь он, Баранов, был на службе у компании.

Но было и другое. Всем существом рассказанного о своем герое писатель утверждает: мысль о пользе отечеству ободряет Баранова на всем жизненном пути. Вот прибывший в Ново-Архангельск с кругосветной экспедицией Резанов знакомится с Барановым, размышляет о том, что руководит этим человеком, отдающим жизнь Русской Америке. «Резанов прожил в Ново-Архангельске почти пять месяцев и за это время не мог надивиться… непрестанной борьбе и лишениям, уму и великим замыслам правителя — тихого и нелюдимого с виду каргопольского купца…» Но согласимся с Сергеем Марковым, эти «прорывы» в духовный мир Резанова и Баранова все-таки лишены глубокой психологичности.

В своем герое автор подчеркивает честность, бескорыстие. Примечательны страницы, рассказывающие о последних днях Баранова. Из Петербурга прибыл чиновник, он считает, что за двадцать восемь лет службы на таком посту главный правитель позаботился о себе с лихвой и накопил «капиталец» про запас. Но этого как раз не было! Как романтический аккорд финала жизни звучит в голове песня, которую Баранов сам сочинил, примечательны ее слова: «Ум российский промыслы затеял, людей вольных по морю рассеял»… А за этим идет суховато-деловое сообщение: «Хозяин обширных земель, проспектор и мореходец, тридцать лет добывавший славу отечеству и миллионы своим хозяевам, умер одиноким и нищим». Характерно, что Пушкин в те же годы с горечью отозвался в своем дневнике: «Баранов умер. Жаль честного гражданина, умного человека»[223]. То, что именно к аляскинскому, а не таврическому Баранову относятся эти слова, утверждает С.Марков[224]. Именно в этом ключе, как «честного гражданина и умного человека» рисует И.Кратт своего героя.

Черты передового человека эпохи на первом плане и в образе Резанова. Фигура реальная! Николай Петрович Резанов — русский государственный деятель, один из учредителей Русско-Американской компании. В 1803 году был назначен посланником в Японию. Выехал туда во главе кругосветной экспедиции Крузенштерна. Миссия в Японию оказалась неудачной. Феодальные законы этой страны закрыли в нее все двери для торговли. Резанов отправился инспектировать поселения Русской Америки. В 1805 году Резанов совершил плавание из Ново-Архангельска в Калифорнию. Он стремился завязать торговые отношения с деловыми кругами Калифорнии. Необходимо было выручить оказавшихся в крайней беде обитателей Ново-Архангельска. Не хватало продуктов, людей косила цинга. Первое плавание русского корабля к берегам Калифорнии завершилось успешно. В Сан-Франциско произошла встреча Резанова с дочерью коменданта города Консепсией де Аргуэлло. Русский путешественник и прелестная испанка полюбили друг друга и обвенчались. Резанов пообещал вернуться через год, но этому не суждено было сбыться — по дороге в Петербург он умер. Это произошло в Красноярске, где и поныне хранится память о Шелихове. Конча долго ждала своего русского жениха, а потом постриглась в монахини. Эта романтическая любовь вдохновила не одного поэта. Известный американский писатель Френсис Брет Гарт написал балладу «Консепсьон де Аргуельо» (1875). В наши дни вдохновился этим сюжетом Андрей Вознесенский в поэме «Авось» (так назывался русский парусник). Правда, поэт сразу оговорился, что «образы героев поэмы неадекватны прототипам». В рок-опере А.Рыбникова «Юнона» и «Авось» центральной стала тема женской верности, любви.

Иван Кратт рассказывает о плавании Резанова в Калифорнию, о его любви к Конче («Донна Мария»). Резанов изображен тонким и умным дипломатом, человеком, мыслящим широко и самостоятельно. Темпераментный, увлекающийся, он был глубоко честен, благороден. Его роман с «гишпанской красавицей» — не легкомысленный шаг, не мимолетный порыв, а движение сердца, плененного глубоким чувством. В своей «исповеди частных приключений», в письме одному из друзей, Резанов признается: «Отнюдь не из корысти или необдуманной страсти сделал я предложение Конче и начало своему роману, а по искренней привязанности к ее благородному сердцу. Предвижу я толки и, может, усмешку столичных друзей, что-де, мол, Резанов женился на испанке, дабы споспешествовать дипломатической карьере, а я, ей богу, не думаю о ней и ем хлеб государя не за чины и награды».