Плавание на «Индеворе» в 1768-1771 гг.

Пятница, 11-е. Ветры от SO до О. Генеральный курс SW 5°. Прошли 67 миль. Широта 22°37′ S. Долгота 37°49′ W.Днем и к вечеру умеренный ветер, ясная погода, но над материком облачность и туман. Ночью свежий ветер и облачность. В 8 часов легли на другой галс и шли на NO. Видимая южная оконечность земли, принятая нами за мыс Сан-Томе, была на SW1/2S, в 5–6 лигах от нас. Глубина 13 саженей, грунт – серый песок. В 11 часов утра на глубине 15 саженей легли на другой галс курсом на SSO. В 3 часа утра прошли через банку глубиной 6 саженей, затем глубина увеличилась до 30. В полдень она достигла 36 саженей. Обсервованная широта 22°37′ S, разнится от счислимой на 10 миль к югу. Земли не видно.

Суббота, 12-е. Ветер NO, ONO. Генеральный курс SW 60°30′. Прошли 59 миль. Широта 23°6′ S. В полдень пеленг мыса Кабо-Фрио NO 60°, в 4 лигах от нас.Слабый бриз, ясная погода. В 2 часа дня измерили глубину; лот, брошенный в этом месте, пронесло сперва на 38 саженях, а затем на 50. Стало ясно, что мы находимся южнее банки, на которой мы были в течение двух последних дней. Мель простирается вдоль берегов материка между 21 и 22° ю.ш. не менее чем на 15–20 лиг, на сколько далеко на юг, я не знаю.

С приближением к берегу глубина уменьшилась с 30 до 20 и 17 саженей, а затем постепенно с 9, 8 до 6, но между отмелью и материком, на расстоянии 6–7 лиг, она доходила до 10, 12 или даже 16 саженей до тех пор, пока вы не оказываетесь в 2–3 лигах от берега. Характер грунта часто меняется: коралловые рифы сменяются битой ракушкой, затем крупным песком с мелкой галькой, а иногда мелким песком.

В 5 часов дня на NWtW1/2W, в 10–12 лигах увидели землю, оказавшуюся островом у мыса Кабо-Фрио; его образуют два холмика, которые с палубы казались отдельными островами. По нескольким азимутам солнца определили поправку компаса 6°40′ О.

В 8 часов утра остров у мыса Фрио был на WtN, в 4 лигах от нас. Он находится на 23°2′ ю.ш. и, согласно нашим подсчетам, на 38°45′ з.д., но по ряду обстоятельств мне казалось, что наше исчисление неправильно и что он лежит на 41°10′ з.д.

Небольшой по размеру, остров напоминает чашу с высокими краями. Когда вы впервые видите его, вам кажется, что это два острова, лежащие недалеко от материка и образующие с ним прямой угол, одна сторона которого направлена на север, другая на запад. Севернее острова, между ним и материком, по-видимому, есть ряд мелких островков, расположенных близко друг от друга. Прибрежная полоса низкая, но дальше поднимаются высокие горы.

Воскресенье, 13-е. Ветры OtN, SO, штиль. Днем и к утру слабый морской бриз, ясная погода, к вечеру штиль. Днем, держась вдоль берега курсом на Рио-де-Жанейро, заметили, что прибрежная полоса стала высокой, гористой, изрезанной небольшими заливами или песчаными бухтами. В 8 часов убавил паруса, холм Сахарная голова [гора Пан-де-Асукар] у западного входа в бухту Рио-де-Жанейро был на NNW, в 4–5 лигах от нас, а на траверзе находились два небольших скалистых острова, лежащие почти в 4 милях от берега.

В 9 часов утра подул легкий юго-восточный бриз, и мы прибавили паруса, направляясь к гавани. Отправили на катере лейтенанта к вице-королю[23], чтобы объяснить ему причины, побудившие нас зайти в порт: мы желали запастись водой и продовольствием. Кроме того, нам нужен был лоцман, который провел бы нас к якорной стоянке. В полдень вошли в воды гавани.

Глава вторая. Пребывание в Рио-де Жанейро

«Бумажная война» с местными властями. Арест моряков «Индевра». Форт Санта-Крус открывает огонь. «Индевр» покидает Рио-де-Жанейро

Понедельник, 14-е. Прибытие в Рио-де-Жанейро. Спокойное море, слабый бриз с суши, хорошая погода. В 5 часов дня отдали якорь на глубине 5 саженей севернее острова Кобрас, лежащего перед Рио-де-Жанейро. Незадолго перед этим вернулся катер и мне доложили, что вице-король счел нужным до моего приезда задержать офицера. Вскоре после того как мы стали на якорь, к борту приблизилась шлюпка с чиновниками вице-короля. Они задали много вопросов: о корабле, грузе, пункте отправления, количестве пушечных стволов на борту, численности экипажа и т. д. На все это мы к их вящему удовлетворению ответили. Они сказали, что в этом порту есть обычай задерживать первого офицера, сошедшего с любого корабля, впервые сюда прибывшего, до тех пор, пока шлюпка вице-короля не побывает на судне. Чиновники добавили, что мой офицер будет отпущен, как только они вернутся на берег. Так и случилось. К этому времени у корабля появилась шлюпка с солдатами, и, как я узнал позднее, им было приказано не позволять никому из офицеров или ученых, за исключением меня, покидать судно.