Плаванье великой черепахи

- Они охотнее возьмут вниз здорового мальчика, наследника по линии отца. - Дали сообщила известное обоим и жалко сжалась под одеялом. - Признайся сам, тебя простят.

- Признаюсь, прямо сегодня утром, - весело пообещал Изоэ.

Девочка недоверчиво вздохнула. Пошарила под одеялом, нащупывая личного светлячка. Изоэ достал своего быстрее, еще раз, при свете, кивнул и улыбнулся. Он не обманывает. Почти. С самого утра пойдет и скажет. Лиловые глаза Дали наполнились тихой радостью: она поверила, успокоенно прикрыла все веки и тотчас заснула. Брат заботливо укутал младшую ее одеялом и поверх - своим, плотно подоткнул ткань. Лег на жесткую кровать как был, в куртке. Ему не холодно. Он занимался и он истинный и'наэ. Выносливый. К тому же в жилом отсеке тепло. Почти.

Утром наследник рода Айа прошел на самый нижний ярус города. Теплый, там даже жарко в плотно застегнутой куртке. Отсек дежурного старейшины в полном соответствии с традициями встретил распахнутой настежь дверью.

- С чем пожаловал, малыш Айа? - ласково улыбнулся наставник, разглядывая серьезное лицо любимого ученика.

Он, самый пожилой человек города, возлагал на Изоэ большие надежды. Мальчик усердно учился, был не только понятлив, но по-настоящему любознателен и одарен. Достоин стать истинным врачом. В нем есть и доброта, и понимание живых. А через десять циклов, если все сложится удачно, сын рода Айа займет место младшего в совете. У него светлая душа, он умеет замечать и устранять чужие беды.

- Мне очень стыдно, - честно признался Изоэ. - Я знаю, как вы ко мне относитесь, но я вас обманул. Всех обманул. Мне казалось, город вне опасности и я не отнимаю пищу и жизнь у сестры.

- Не надо так, - мягко посоветовал старейшина. - Нам всем больно, но ведь есть еще и долг. Наш общий - перед миром, который нам стал родным. Мы пытаемся сберечь его, пока можем. Ты тоже должен хранить доверенное роду Айа сокровище. Дали мала и слаба, увы…

- Зато она не нарушала закон, - сухо сказал Изоэ. - Я не могу снять куртку. И сплю я давно уже только на боку или на животе. Понимаете?

Старейшина мрачно кивнул. Усмехнулся и огорченно откинулся на спинку своего кресла. Некоторое время переваривал услышанное, пытливо вглядываясь в лицо ученика, рассматривая его тонкие сильные пальцы, сухие крепкие плечи, лихорадочно блестящие глаза.