Плацебо

Долор расхохоталась, четырех крайних зубов у нее не было, язык был исполосан разрезами. Долор хохохотала и хохотала, пока не начала заикаться. Она потянулась к кружке с молоком, случайно уронила тарелку, дернулась на резкий звук, но взгляд оставался все таким же отстраненным. Долор сделала глоток молока, икнула, начала кашлять, молоко потекло по лицу. Долор вытерла молоко тыльной стороной ладони, и белый цвет подчеркнул отчетливую синеву проступающих на запястье вен.

– Я посоветовала ему записаться на усыпление, это была я. Потом я стала взрослой, – издевательски выплюнула Долор, – и меня отправили учиться на чистильщика, а я всех отговаривала, вот меня и увольняли… – Голова Долор качалась из стороны в сторону, подбородок норовил устроиться между ключиц, ее клонило в сон. Наконец она рухнула на стол.

– Вот и славно. Правда ведь? – подытожили руки. – Глубокий сон без сновидений.

Гребень

Оказавшись во второй комнате, первым делом мы заметим статую многоликого социума. На сей раз пальцы зажимают гребень с ручкой, выполненный из темного сандалового дерева. Гребень инкрустирован перламутровыми маками, все зубчики целы, кроме одного, на ручке несколько помутневших рубинов с отколотыми краями. Напротив сидит женщина, стул без спинки, но она не сутулится, напротив – высоко держит подбородок, плечи свободно расправлены, правую ногу закинула на левую. Она занята тем, что отламывает кусочек галеты, крошит его на стол и делает из крошек фигурки. Губы ее немного кровят, а лоб изрезан вертикальными морщинами, она необычно хмурится: брови приподняты, будто готовятся задать вопрос, а на переносице рождается глубокая складка. Иногда она убирает прядь непослушных темных волос упрямым отточенным жестом и вертит головой, пытаясь отогнать непрошеные мысли. Несмотря на внешнее спокойствие, синяя жилка неистово бьется на шее.

– Глория, почему вы отказываетесь вести беседу? Я – ваш друг, – меланхолично повторяют руки каждые три минуты.

– В жопу таких друзей, я это уже проходила, когда работала в рекламе, потом меня выгнали. Нет, спасибо, – Глория продолжала выстраивать башенку из ржаных крошек.

– Как вы относитесь к рекламной паузе? – сменил пластинку многоликий собеседник.

– Верните меня в изолятор, – скучающе протянула Глория, не отрываясь от своего дела.

Руки швырнули гребень на стол, разметав все крошки и осыпав Глорию хлебным градом.

– Думаете, прошлое можно игнорировать? – прошипели руки.

С потолка спустился экран, в комнате выключился свет, включился режим «печаль».

Глория отвернулась от экрана и заткнула уши руками.

На экране медленно проступали титры.

Первый кадр. Звуковой режим «веселье». Молодая загорелая девушка с копной черных густых волос и большими серыми глазами лежит в гамаке, рядом трое мужчин с оголенными торсами, один из них расчесывает Глории волосы гребнем, другой делает массаж пяток. Крупным планом снимают третьего мужчину: он драматично прикладывает ладонь ко лбу. «Мне срочно нужно съесть что-нибудь соленое, не то я умру от редкой болезни! Единственное лекарство – соль!»

Камера снова направлена на Глорию. «Я тебя спасу! На мне надет съедобный купальник со вкусом селедки! Селедка – соленая!» Мужчина достает из кармана плавок миниатюрные вилку и нож и отрезает кусочек от бюстгальтера Глории. Кладет его в рот, медленно жует. «Мне гораздо лучше!» – восклицает он и, подав руку Глории, помогает ей вылезти из гамака, и они кружатся в танго.

Финальные титры: «Съедобное белье от «Eurotitz» – никто не останется голодным!»

Проходит несколько секунд. Рекламный ролик проигрывается заново. Глория поворачивается к экрану и смотрит. В руках она теребит гребень, пытаясь отколупать один из рубинов ногтями.

– Какие отношения были у вас с актерами? – спрашивают руки.

– Рабочие.

– Зачем кто-то из них украл для вас гребень?

– Не понимаю, о чем вы, – возмущается Глория.

– В нашем счастливом обществе не все могут позволить себе роскошь, – чеканят руки, – и не все хотят. Роскошь – это мнимая ценность, предмет не обладает свойствами, которые делают его полезными. Зачем начинающей актрисе тратить все свои сбережения на нефункциональный гребень, когда куда логичнее подкачать грудь.

– Гребень – это подарок за работу.

– Кто вам его подарил? Хлоя – продюсер ролика? Можете говорить смело, она недавно была кремирована. Или Арчи, актер, с которым вы танцевали танго в вашем самом известном ролике? Кажется, он требовал от вас, чтоб вы были его единственной и постоянной партнершей?

– Откуда вы знаете?

– Вы подписали документ о согласии на поиск информации про вас. Кто и зачем украл для вас гребень?

– Арчи.

– Подарил вам гребень и предложил быть вашей постоянной партнершей?

– В целом, да.

– Что случилось потом?

– Он стал скучным.

– И как вы поступили?

Глория промолчала.

– Хотите посмотреть, как вы с ним поступили? – захихикали руки.

С потолка спустился экран. Звуковой режим «веселье». Качество съемки низкое. Света мало, но лица хорошо различимы.