Плацдарм по бросовой цене

Влад оторвался от письма и тотчас отошел от меня к окну. Он был потрясен. Я испытывал не в меньшей степени сильные чувства. Так часто бывает в жестоких европейских сказках: за мгновение до счастливого волшебства герой отрекается от заколдованной принцессы, принявшей образ чудовища. А потом, когда перед ним снова является неписаная красавица, он от досады начинает рвать на голове волосы. Но уже поздно что-либо изменить… Мне было стыдно за себя, за свои мысли, за свою вечную торопливость и привычку делать скоропалительные выводы. Ведь я долго держался! Я не хотел верить в то, что Анна похитила мои деньги, не хотел верить, что она всерьез связалась с Гонсалесом, я шел на большие нравственные жертвы, чтобы не дать Владу повода думать о ней плохо. Но последняя капля переполнила чашу. Когда я узнал в земельном департаменте, что она купила остров и записала его в свою собственность, моя вера в честность Анны рухнула в одночасье. Я не удержал этой веры всего несколько часов.

– М-да, – протянул Влад. – Очень интересно. Очень… Хотелось бы узнать, на какие шиши она купила остров. И что значит – ей дали сто тысяч, которых не хватало до миллиона? Откуда у Анны без малого миллион долларов, если она все свои деньги отдала тебе?

– Ничего она мне не отдала, – ответил я, медленно разрывая письмо на мелкие кусочки. – Она купила остров на наши с ней деньги.

– Да-а?? – издевательским тоном протянул Влад. – А что в таком случае я тащил в чемодане из самой Москвы?

– Какая тебе разница? – устало ответил я.

– Большая! – с неприязнью ответил Влад, стоя ко мне спиной. – Не нравится мне это все. И это письмо… – Он повернулся и посмотрел на маленький костер, который я устроил в пепельнице. – Ты так торопливо его сжигаешь, словно боишься, как бы я не прочитал его вторично и не обнаружил белые нитки, которыми вся эта история шита!

Влад опять подозревал Анну. Точнее, его прежние смутные подозрения оформились и превратились в конкретные убеждения.

– Меня начинает терзать одна нехорошая мысль, – пробормотал Влад, отпивая пива из горлышка. – Меня терзает мысль, что мы никогда не увидим этого острова как своих ушей. Что значит – «Я купила его для вас»? Где это «для вас» записано? В каком договоре? Ты не можешь мне ответить?

– Ты думаешь о чепухе! – раздраженно ответил я Владу. – Тебя волнуют юридические тонкости! Никуда остров от нас не денется. Анна его не потопит и не съест! Она все взяла на себя! Она весь огонь отвела от нас, понимаешь?

– Отвела? – усмехнулся Влад. – Хорошенький отвод! По моим скромным подсчетам, мы уже раз шесть стояли на краю жизни.

– Господа! – прервал нас комиссар. – Прошу успокоиться и сесть к столу. Я понимаю, что вы взволнованы, но у меня нет времени наблюдать за вашими эмоциями… Господин Вацура! Вы должны мне подробно рассказать о том, что с вами произошло с того момента, когда вы сели в самолет.

Влад, воспринимая испанскую речь комиссара как малозначимый фон, продолжал раскручивать себя:

– Ты ведешь двойную игру, Кирилл, и потому стремительно теряешь мое доверие! Но хочу тебя предупредить: если вы с Анной плетете против меня интригу, если вы хотите присвоить остров себе, то у вас ничего не выйдет. Я не обещаю вам ничего хорошего, если вы попытаетесь вставить мне палки в колеса!

Я с пониманием взглянул на комиссара и развел руками, мол, все понимаю, но ничего не могу поделать.

– Скажите ему, что я прошу его замолчать, – теряя терпение, произнес комиссар, хотя мог сам сказать это Владу по-английски.

– Влад, господин комиссар просит тебя помолчать.

– Я еще должен убедиться, что он не работает на вас с Анной, – проворчал Влад, тем не менее не глядя в нашу сторону. – И вообще, где у него написано, что он комиссар полиции?

Все же он ненадолго замолчал, и за это время я успел рассказать Маттосу о том, как на подлете к Эквадору Влад поймал на мобильный телефон переговоры командира корабля с диспетчером, как взбунтовался штурман Джулиан Мэйо, который предупредил нас, чтобы мы приготовились бороться за свои жизни, как в него выстрелил командир корабля, а затем мы приземлились на заброшенном аэродроме и встретились с Гонсалесом.

По именам, которые я называл, Влад догадался, о чем я рассказываю, и не преминул вставить по-английски:

– Господин комиссар, из самолета выпрыгнул только я, а господин Вацура почему-то остался.

Не было бы рядом с нами комиссара, я бы с удовольствием врезал Владу в челюсть. Он уже открыто подозревал меня в предательстве и по-новому смотрел на все те события, которые мы пережили.

– Вы говорите, что Гонсалес обыскивал «Пальмиру», – остановил мой рассказ комиссар. – А что ему было нужно?

– Деньги, – ответил я, чувствуя, как деревенеет язык. – Полагаю, что они лежали в чемодане.

– Он их нашел?

– Да, он нашел чемодан и увез его с собой на виллу.

Я тотчас понял, что сейчас последует встречный вопрос: а какого черта вы сунулись без денег в земельный департамент?

– Но мы смогли вернуть его обратно, – быстро уточнил я. – То есть мы перехватили у Гонсалеса чемодан.