Плацдарм по бросовой цене

Внутри дом производил не менее унылое впечатление, чем сад, хотя было заметно, что к моему приезду здесь мало-мальски пытались навести порядок. Полусумрачная гостиная, свет в которую проникал из двух крохотных окошек, напоминающих крепостные бойницы, была заставлена антикварной мебелью эпохи английского колонизаторства в Индии. Но не это омрачило мое настроение. Гонсалес, наблюдая за тем, какую реакцию произведут на меня его слова, пояснил, что в этом доме Августино прожил практически в одиночку свой самый трудный год жизни – когда погибла дочь Валери.

Я не нашла в себе мужества даже прикоснуться к этим ампирным креслам и диванам, от которых, казалось, веет могильным холодом, и быстро поднялась на второй этаж. Это был хозяйственный этаж, частично занятый кухней, душевой (в связи с отсутствием электричества подачи воды не было, и я пользовалась родником в саду) и кладовыми с ржавыми холодильниками и кухонным оборудованием.

Зато от спальни, которая находилась на последнем этаже, я была в восторге. Это трудно описать словами. Стеклянные стены по окружности, через которые можно любоваться удивительным видом на южный берег и поросшую густым лесом главную вершину острова, зеркальный конусообразный потолок, большая кровать (о такой я даже не могла мечтать!) – словом, райское ложе, его надо видеть.

Гонсалес пообещал, что здесь я буду в полной безопасности, как, собственно, в любой точке острова, так как его территория постоянно патрулируется моторными лодками и вертолетом. Двух одичавших черных псов, невероятно похожих друг на друга, которые охраняли особняк, он посоветовал мне покормить и приручить. Затем попросил все мои документы, касающиеся собственности на остров, сунул их в папку и пообещал, что сегодня же обсудит наше дальнейшее сотрудничество с Августино.

Когда мы распрощались, он вспомнил (вернее, сделал вид, что вспомнил) о необходимости дать мне один важный совет. «Ты можешь ходить по острову там, где тебе вздумается. Но не приведи господь зайти тебе на западную часть. Поля, которые ограничивают эту часть от остальной территории, заминированы». На мой вопрос, от кого так серьезно защищается Августино, Гонсалес ничего не ответил.

Несмотря на острое чувство одиночества и неприятное, почти мистическое ощущение присутствия в доме духа Августино, я заснула сразу, как сгустились сумерки, но проснулась глубокой ночью от громкого лая псов. Выглянув в окно, я увидела, что мои охранники черными тенями несутся по саду в сторону главных ворот, но бежали они, виляя хвостами, и лаяли, поскуливая, словно чуяли приближение хозяина. Они растаяли в темноте, и снова наступила тишина, если не считать убаюкивающего шума прибоя.