Плацдарм 2

-От говна говно пришло. – Шлюшка картинно всплеснула руками. - Еще один могучий сухоеб… Давно ли елозил по костяшкам? Вас кто-то реально боится? Ну хоть кто-то… Пришли, бл… дознаватели…

Как вариант, девка под препаратами. Но и я еще не давил… Оглянулся на мадам, спросил ровно:

-А че они все в боксерах? Спортсмены что ли?

-Ты дебил? – растерялась хозяйка.

-Я бы себе красные хотел, - покивал своим мыслям. – Такая вот незамысловатая детская мечта…

Вижу почуяли, напряглись… Кто-то отчаянно захотел оказаться вне комнаты.

-Понимаешь, Культяпка, в чем ты ошиблась? – сделал шаг вперед. Она постаралась плюнуть, и ломоть слюны повис на соседнем задохлике, что поморщился и как-то съежился, почти черепаха, усосавшаяся в трусы. – Ты, сука, думаешь, что мне недостаточно слова моего бойца.

Надавил голосом, добавил вечного и страшного… Девица захлопала искривлёнными губами, точно рыба на бережке. И глаза вдруг стали рыбьими. Пришло осознание, что за стенами уютного борделя по-прежнему остались определённо страшные вещи.

-Хрусталик! - сорвало Ши. Охранник по медвежьи упрямо потопал вокруг стойки, раскрывая объятия мне навстречу. И какого…

-Я вроде не оплачивал, - намекнул бурой злой роже.

Удар в горло, просадка влево, доворот… Вывел мужика на траекторию столкновения с мебелью. Под болезненный хрип засадил локтем, притирая череп противника к дощатой поверхности. Еще раз… Хрустнуло, булькнуло. Смотрел на мадам в ожидании…

-Хватит! – Она прижала ладони ко рту. – Бесплатно… Обслужат бесплатно!

Культяпку сорвало куда-то на лестницу, где она, спотыкаясь, рванула на подъем. По мне, достаточно… И Хрусталик пострадал. Взмахом пресек рвение напарников.

-Заплатим вдвойне. За беспокойство, - произнес медленно. – Вы обслужите, проводите милой улыбкой и пожеланием заглядывать еще. А я больше не вернусь.

-Осенаторы, командир, - намекнул из угла Замес.

-Не сообщу. – Ши выпрямилась и даже смогла вернуть цвет на бледность лица. – Недоразумение решено.

Хрусталик подтвердил тонким стоном и сполз под стойку. Чудо, как повысилась клиентоориентированность. Заглянул женщине в глубину карих глаз, полюбовался элегантной подводкой и отступил к двери. Удар в спину маловероятен…

-Проблем не жду, - покосился на подопечных.

-А я-то причем? - возмутился Тощий. – Мне вон рыженькая приглянулась… Попка и вид умный…

Выбрался на крыльцо, осторожно прикрыв дверь. Выдохнул, вновь медленно вдохнул… Пальцы нехотя отпустили приклад. Почти никто не пострадал… Старею что ли… Прислушался к биению местной жизни. Ровный фон без криков и суеты.

Чутка покружил возле борделя. Может встречу Культяпку… Мусор, рванина и серые плети кустарника. Свежих следов нет, а кто старое дерьмо потревожит, тому порицание. А ведь почти настроился на вдумчивый подход к проблеме возвращения машинного заказа – пока народ тешит мирское, мог наметить план. Но раз сорвали… Выбрался на некое подобие аллеи и зашагал к зданию, так заманчиво фонящему сигналом. Прямой контакт пока срабатывал, хоть выучка и взывала к роли фантома…

Я просто загляну - вот так незамысловато, расслаблено, с положительной мимикой достигну искомого. Как там Замес окрестил домик – молельня? У широкого крыльца перед двустворчатыми дверьми разговаривали двое мужчин, одетых показательно аскетично. Брюки, жилеты – если характеризовать одним словом, то я бы подобрал «аккуратность». Прически, бородки, кожа… Да, сука, даже взгляд, которым меня одарили, намекал на опрятность.

-Хотите приобщиться? – спросил один строго.

-А так можно? – уточнил.

-Ось примет всех… Вечером читает хранитель Василий.

-А сейчас чего?

-Сомневающийся, - понятливо закивал второй. – Войди и убедись. Малая ось в храме…

Каюсь, испытал легкие сомнения – остаться в полутемном зале наедине с гипотетической малой осью, ну такое себе… Наверно, противоестественное.

Ошибся. На деле вышло хуже.

Никто не накинулся в пророческом рвении, не напрыгнул. Дверные створки тяжко скрипнули, и я просто вошел, снискав внимания менее, чем пыль под сапогом. В прошлой жизни помещение выполняло роль ресепшена небольшой офисной конторы. Зал подчистили от декора, оставив в дальнем торце небольшую кафедру для выступлений и винтовую лестницу, уводящую наверх. Не присесть, не навалиться. Окна задрапированы тяжелой пыльной тканью, из источников света каноничные факелы и свечи. Воздух тяжелыми комками проваливался в легкие и отнюдь не радовал.

Малую ось увидел в ту же секунду, как вошел – за кафедрой на грубо сколоченной подставке красовался ребристый черный пенал, из которого сантиметров на тридцать бил короткий желтый луч. Функция сделала нехорошее по нервам – меня почти выгнуло от спазма. Но верующие сочли конвульсию приступом веры и отнеслись благосклонно. А народа хватало – десяток аборигенов покачивались вокруг кафедры, теня руки к потолку и пребывая где-то в иных сферах. Молились?