Плацдарм

Да почему только в Союзе? Пожалуй, ни один правитель на Земле не придет в восторг, если на его территории появится кто-то, ему не подвластный, и главное — неуязвимый.

Если у нас станут на дыбы наши начальники, то там еще и вступят в дело фармацевтические и медицинсике корпорации — это ж какие миллиарды несчитанные поплывут мимо их карманов!!! (И это Симонян знал не понаслышке — писал родич живущий во Франции, по семейной традиции подвизавшийся в медицине).

Ладно, это всё лирика. А вот что же ему делать? Что же делать-то ему??

И вдруг какая-то отчаянная веселость охватила его.

Он передаст наверх слово в слово все, что изложила ему Сира Лей, вместе с этой бумагой.

В конце концов, простатиты и цирроз печени не у него, а у тех самых, от кого зависит, какое принять решение.

Вот пусть и решают, что им важнее: или невинность, ха-ха, идейную, соблюсти, или…

Или, как гласит пословица, здоровенькими помереть. В конец концов — ведь если в Кремле решат как хочет Тихомиров легализовать операцию — то дело может обернуться совсем по другому.

Октябрьск. Учебно-тренировочный полигон

Нет, ну не муд… не чудаки ли? Куда они суют автоматные рожки?

— Марков! Отобрать оружие у этого… Двое суток гауптвахты!

— Кому? — осклабился заместитель.

— Еще позубоскаль тут мне, сам на губу пойдешь!

— Хоть сейчас, командир! Лишь бы от них подальше…

Макеев, стиснув зубы, отвернулся в сторону и, чтобы успокоиться, начал считать до ста.

Эти маги хуже малых детей. Так и норовят шарахнуть каким-нибудь заклинанием по материальной части, полагая, что от этого автомат станет скорострельнее, а мина полетит дальше.

Изобретать что-то сверхновое в военной педагогике, «издурняться», как говорили на его родной Смоленщине, Макеев не стал. Опыт работы с туземным населением у него уже имелся, так что пошел проторенной дорожкой.

Тем более, стояла задача подготовить не каких-то отличников боевой и политической подготовки, а просто солдат, элементарно знающих, с какого конца заряжать автомат.

Минометчиков без затей натаскивали в последовательности движений — взял мину, повернул взрыватель, опустил в ствол, и быстро сел рядом, зажав уши.

Собирать и разбирать ротный миномет калибра 84,2 холмийцы научились довольно быстро — за два-три занятия буквально.

Обучать магов рытью минометных окопов и ячеек и особенностям оборудования позиций, майор посчитал излишним — как-никак, союзникам предстоит сражаться с войском, самое страшное оружие которого — арбалеты с железными дугами. (Если не считать магии, конечно).

Сложнее было с управлением артиллерийским огнем.

Все эти эллипсы рассеивания, траектории и прочее даже для самых умных были темным лесом.

Выход был — поставить на целеуказание землянина, но начальству попала вожжа под мундир, и оно требовало исключить участие советских граждан в будущих частях — только в качестве советников.

«Ага, — злорадно думал Макеев, оглядываясь на своих орлов из сводной роты. — Как наших басмачами разбавлять, так ничего. А наоборот — ни-ни? Как же наши советники во Вьетнаме, на Кубе и прочих горячих точках?»

Впрочем, на нет и суда нет.

Подумав, он, однако, нашел выход.

Заказал у местного медника копии шкалы минометного прицела, где вместо цифр были изображены разные твари — бык, мышь, волк, лесной лев, рыба, дракон, орел. Точно такая же была заказана и для дальномеров.

И дело пошло, хотя любой первогодок из землян показывал лучшие результаты.

Стрельбу с закрытых позиций и прочие премудрости Макеев решил отложить, что называется, до лучших времен.

Плюнув на прицелы, распорядился снаряжать магазины автоматов обычными и трассирующими вперемешку, чтобы его подопечные смогли корректировать огонь по трассам.

Конечно, при этом в молоко уходила половина боеприпасов, но хотя бы не все.

Он также лично обучил десяток человек стрелять из станковых гранатометов, и цели в зоне прямой видимости они поражали весьма неплохо. (Правда, каких усилий это ему стоило…)

Сигал, командир этих му… этого сброда, хотел даже, чтобы его воинство обучилось метать ручные гранаты.

Но решительно воспротивился Марков. Прежде чем аборигены достигли каких-то успехов, кладбище Октябрьска значительно бы разрослось.

Надо сказать, Макееву не очень было понятно — зачем вообще создается это войско?

Пусть тут даже пороха не изобрели, но с двумя-тремя тысячами скверно стреляющих автоматчиков и полутора десятками минометов (больше оружия Ставка Холми не выделила, как ни унижался перед землянами Эйгахал Аэтт) невозможно завоевать мир, и даже сколько-нибудь крупное государство, ну, к примеру, Игрисс. Или все-таки возможно? Или холмийцы сами опасаются нападения соседей? Но чего им бояться — с таким-то союзником, как Советская Армия?

Пришла было мысль, что чертовы маги подумывают, поднабрав силенок, выбросить вон учителей, как то неоднократно бывало уже на Земле. Но тут же нехорошая думка была отвергнута. Кому, как не холмийцам, знать, что тогда их раздавят, несмотря на всю магию. Достаточно будет просто поднять против них боготворящую пришельцев Степь…