— Будь спокоен и не поднимай шума, сардар, — прозвучал в его ушах голос, и хотя Дерюгин мог бы поклясться, что произнесено это было на непонятном языке, но тем не менее сказанное было вполне понятно. — Я пришел со стороны ваших врагов…
Полковник успел проклясть изготовлявшего охранные амулеты шамана и приготовиться к смерти.
— Не бойся, я не причиню тебе вреда, и ты зря ругаешь мастера Ухаяна, — сообщил непонятный гость. — Я со стороны ваших врагов, но ни я, ни те, кто меня послал, вам не враги. Я принес тебе добрую весть, человек из иного мира.
Запоздало Дерюгин припомнил, что деревянное ожерелье, врученное ему степным старцем, по словам последнего, защищало от недоброй магии, но не от магии вообще.
— Кто ты? — спросил Константин Андреевич, украдкой переведя дух.
— Говори про себя, — ответил призрак. — Не нужно, чтобы кто-то нас услышал… раньше времени. Я почувствую твои мысли. Я друг, и пока этого достаточно.
— Ну говори… друг.
— Скоро вам предстоит битва с магами.
— Да, с этой… Конгрегацией, — зачем-то уточнил полковник.
— Так вот, слушай и запоминай, от этого зависит победа и ваша жизнь… и не только ваша. Внимательно смотрите и, когда увидите сиреневые проблески, не наводите туда свое оружие. И как только стена исчезнет, бейте, не жалея стрел, но не туда, где сиреневые проблески, — там ваши друзья. Запомнил?
— Дождаться исчезновения стены и стрелять по ним из всех видов оружия, не жалея боеприпасов, но не бить по лиловым огням, — пробормотал несколько обескураженный Дерюгин. — А какой стены?
— Увидишь, — покачал головой пришелец. — Передай то, что я сказал, своим рассардарам и магам с шаманами. И еще — на задней стене твоей палатки будет доказательство того, что это тебе не приснилось. Пусть кто-то из знающих посмотрит. Все…
И полковник вновь провалился в серую мглу.
Как только сознание вернулось к нему, он опрометью выскочил из палатки и остановился как вкопанный. На ней было отпечатано фотографически точное изображение — портрет самого Константина Андреевича Дерюгина.
— Вот уроды! — почему-то выругался он. — Чуть со страху не умер!
Возможно, Дерюгин не был бы так груб, если бы знал, как трудно было подчиненным Эйгахала Коцу найти зеркальника среди чужаков.
Но растерянность и злость почти сразу исчезли — следовало бежать и докладывать.
Еще нечетко осознав сказанное, полковник отлично понял его смысл — на той стороне имеются предатели, тьфу, союзники, и они готовы по какой-то причине помочь им, ОГВ.
— До них пять лиг, — сообщил Ринагар.
— Вы готовы? — осведомился Коцу.
— Да, экселенц, — ответили оба помощника.
— Младшие предупреждены?
— Да, полог будет поднят сразу же, как только…
— Тогда приступим?
Эйгахал закрыл глаза, усилием воли вошел в Верхний Мир, произнес про себя лишь несколько слов и тут же вышел обратно.
В лицо бил дикий ветер, пахло грозой и горелым металлом, но главное — отовсюду долетал приглушенный расстоянием вопль тысяч глоток.
Сейчас магический откат колотил по всем ковенам, кроме его собственного.
По закону единства противоположностей, почти неразрушимую снаружи Стену Блеска было легко развалить изнутри — при условии, что выдернет скрепы из сложнейшей магической конструкции кто-то из тех, кто создаст ее.
Об этом знали, но доселе подобного не было никогда — ни в древние времена, ни в тех редких случаях, когда позже применяли это великое заклятие.
Маги не были святыми, и среди них встречались изменники родному ковену.
Но чтобы сотни магов одновременно ударили в спину соратникам?!
Мощь разорванных заклятий и построений, все хитро закрученные цепи силы обрушились на тех, кто удерживал Стену и просто творил чары. На всех, кроме тех, кто разрушил ее, ибо их защитили несложные чары — поставить которые, правда, можно было лишь
Затем на катающихся от боли и раздираемых на части мощнейшим откатом магов и адептов обрушился стальной ураган.
Пушки, реактивные снаряды, мины…
Его союзники на той стороне все поняли правильно, и это не могло лишний раз не порадовать Эйгахала. Те оказались вполне предсказуемы, несмотря на всю свою чуждость. А значит, и в дальнейшем серьезных проблем возникнуть не должно.
Танки и самоходки работали почти прямой наводкой, и Коцу со товарищи пережили несколько неприятных минут, пока младшие маги удерживали лиловую сигнальную завесу.
Потом огонь стих.
— Саруг, — бросил кормчий Холми начальнику воинов, — пусть твои бойцы пройдутся вон там и приберутся…
Он переглянулся с Егиром Дзе. Тот коротко кивнул: все, мол, спокойно.
Да, что бы ни думали его подопечные о приказе и поведении повелителя ковена, никто из холмийцев не решился пойти против. Поэтому сейчас его отряды в тылу безжалостно вылавливают и при малейшем сопротивлении убивают бегущих с позиций уцелевших магов. Дурак Айят ведь не возражал, когда он выговорил себе командование резервным крылом…
«В конце концов, Конгрегация и была надобна для того, чтобы ковены не перегрызлись окончательно. Теперь ковенов нет, кроме Холми и Грайи, стало быть, и грызться некому… Получается, в ней больше нет нужды…»