Плацдарм

Каан не без удовольствия покосился на лица свиты. Вельможи никак не могли скрыть страха, хотя и старались. Но Ундораргир не боялся. Не потому даже, что от князя Веерена знал, что это всего лишь самоходные телеги без единой доли магии. Хотя и не без удовольствия вспоминал сейчас поговорку имперцев: то, что человеческие руки создали, они же могут разрушить. И эти непонятные железные коробки, как и города самих имперцев, тоже не стали исключением. Но главное — они убиты. Просто убиты, а бояться нужно не мертвых, а живых.

Кони нервно переступали и прядали ушами. В воздухе пахло непонятной гарью и зловонным дымом, напоминавшим запах горящего земляного масла. (Вождь шаркаанов, само собой, не знал, что на этот поход Макеев отдал последние остатки солярки, а заодно и самодельный газойль, отогнанный из привезенной купцами издалека нефти.)

Черный дым поднимался от стальных остовов, языки пламени вырывались из развороченной взрывами боезапаса и топлива брони. Грозная техника была мертва, а ее экипажи навечно остались в раскаленных корпусах.

Из люка ближайшей к Ундораргиру БМП свисал обгорелый труп в знакомом уже непонятном шлеме.

Тихо рассмеявшись своим мыслям, каан тронул коня и помчался к ставке.

Там его ждал сюрприз. К ногам Владыки Окоема бросили огромный, переливающийся шелками и воронью конских хвостов ворох бунчуков и стягов, а поверх всех большое алое знамя с вышитым золотом пентаклем — стяг княжества Тхан-Такх. На древке болталась отрубленная кисть знаменосца.

Затем перед ним прогнали несколько тысяч пленных нукеров. Оборванных, окровавленных, в грязи и пыли. Владыка Окоема лишь махнул рукой, мол, не до них. Это всего лишь мелочь, двуногие мыши. Пойдут в кандальники на рудниках. Ну или в войско, те, кто выразит покорность.

Куда большего внимания удостоились пленные военачальники, которых было не так много. Ханы, вожди, тысячники, полутысячники войска Южного предела. В сверкающих доспехах работы шривиджайских, эуденоскарриандских, сарнагарасахальских мастеров, в расшитых золотом одеждах… Многие в пропитанных кровью повязках. Никто из них не сложил оружия, все взяты в бою…

В мрачном молчании они стояли перед победителем.

Ангали нахмурился.

— Ты победил, владыка шаркаанов, — с обреченностью сказал Лисар, с достоинством поднося руку ко лбу — как-никак семибунчужный хан. — Настало время поговорить о мире…

— Поверженный в прах не волен над временем, — холодно ответил повелитель. — Даже над своим.

— Назначь любой выкуп! — выкрикнул кто-то из рядов. — Мой народ не пожалеет ничего ради свободы своего отца и хозяина!

Глаза Ундораргира сверкнули огнем.

— У тебя и у всех вас нет ничего. И своего народа тоже нет. Все, что было у побежденного, принадлежит победителю. Хочешь отдать мне то, что и так принадлежит по праву шаркаанам? Да и о чем с вами говорить? Я предлагал каждому из вас стать под мой бунчук. Вы не захотели. Я предлагал многое, вы отвергли мои дары и мою дружбу и зачем-то явились сюда, чтобы драться со мной. Зачем вы сюда приперлись? Молчите?! — расхохотался Владыка Окоема. — Не знаете даже, зачем пришли? Так знайте же, за своей смертью. Ваши воины достойны жалости и милости, они не виноваты, что у них оказались такие паршивые властители! — надменно изрек он. — Но вы умрете! На колья их! — крикнул владыка шаркаанов своим приближенным. — И проследите, чтобы колья были какие нужно — не очень толстые, дабы не порвали внутренности сразу, и не очень тонкие — те сразу проткнут до самого нутра! — с насмешкой добавил он. — Это ж ханы и нойоны, а не какие-то грабители караванов…

— Повелитель! — Позади стоял нукер личной стражи. — С вами хочет переговорить Астиаг.

— Правильно ли я понял, повелитель горизонта, что мы не будем преследовать врага? — Астиаг склонился в подобострастном поклоне, как и предписывали степные обычаи, хотя его всеобщий язык по-прежнему был далек от совершенства.

— Да, — подтвердил Ундораргир.

— Могу ли я узнать почему?

Глаза темника горели тем же подобострастием, но вождь шаркаанов подумал, что, пожалуй, ставшего слишком назойливым военачальника нужно куда-то отослать. Лучше бы, конечно, в край по ту сторону Ночи. Но время еще не пришло…

— Этого не требуется, темник, — прибавив чуть металла в голосе, ответил ангали и выдержал паузу в полминуты. — Зачем гоняться за трусами по степи? Они уползут в свои норы, где мы их возьмем всех и сразу, когда придет время. Мы победили и взяли недурную добычу. Мои люди, — вновь невзначай выделил он, — заработали себе отдых. Кроме того… Ладно, ступай, — лениво бросил, показывая, что разговор окончен.

Говорить о том, что подданных Ильгиз, а особенно чужинцев по возвращении ждет неприятный сюрприз, он счел излишним.

Княжество Тхан-Такх. Город Сулкан

В этот поздний ночной час дозорный на главной надвратной башне Сулкана нервно ежился. В безумные и страшные времена даже погода рехнулась, и конец лета вместе с дикой жарой отзывался ночными заморозками. А такого не помнят даже старики!