Платон, Плотин и Баламут. О фантастике, кино и не только

При всем уважении, пан Станислав лукавит. В предыдущем эссе «Как Станислав ЛЕМ Филипа ФАРМЕРА оскорбил» я привел примеры весьма жесткой и даже оскорбительной критики Филипа ФАРМЕРА именно «ad personam».

В двухтомнике «Фантастика и футурология» есть и другие аналогичные примеры. Никаких дополнительных личных колкостей в американскую перепечатку с немецкой не добавлено. Речь идет о публикации «Взгляд свысока на научную фантастику: писатель выбирает худшее из мировой литературы» в августовском номере журнала «Atlas World Press Review» за 1975 год. Она есть в публичном доступе: уже после всех событий ее разместили «Научно-фантастические исследования» в том же июльском номере за 1977 год, что и «Хронику «дела ЛЕМА».

Там упоминаются только две фамилии писателей-фантастов – ХАЙНЛАЙН и АНДЕРСОН, утверждающих-де, что фантасты соревнуются не за умы, а за деньги читателей, которые могут потратить их на книгу, а могут на пиво: «если мы не уберем [из текстов] все сложности, мешающие пониманию, и не сможем развлечь читателя, он скажет „идите к черту“ и направится в бар на углу».

ЛЕМ протестует против такой позиции, заявив, что – да, в этом баре даже есть не только пиво, но и телевизор, демонстрирующий футбольные матчи:

– Кто из нас, литераторов, включая Шекспира, смог бы противостоять финалу чемпионата? И уже нет выбора той или иной книги, а есть лишь выбор: книги против бара. Но в таком случае мы все уже побеждены… [Ведь] за Музой нельзя гоняться с бутылкой пива.

Трудно найти в этих словах что-то оскорбительное. Тем более, что понятие «конкурентный книжный рынок» тогда ЛЕМУ, проживающему за «железным занавесом», было практически неизвестно.

Дарко СУВИН в одном из следующих номеров «Научно-фантастических исследований» тщательно проанализировал изменения «Atlas» по сравнению с исходным текстом в FAZ: там действительно есть сокращения и упрощения, но там нет добавления личных оскорблений.

Существенно измененными и резкими стали заголовок о «выборе худшего» (в изначальном тексте заголовок звучал по-иному: «Научная фантастика как неудавшаяся фантазия») и расширенная переводчиком фраза, что китч, под которым ЛЕМ в обеих публикациях подразумевает массовую фантастику (без указания каких-либо авторов), «просто плохое письмо, скрепленное деревянными диалогами. Это обещание без исполнения, чушь в форме интимного самоудовлетворения» («intimate self-satisfied ego trip»). Можно, конечно, сказать, что вот эти не принадлежащие ЛЕМУ слова – «intimate self-satisfied ego trip» и вызвали негативную реакцию. Но выше ЛЕМ говорит, что массовая фантастика соотносится с литературой, как порнография с любовью – и здесь СУВИН искажения перевода с немецкого не нашел.

В ряде других англоязычных публикаций из «Фантастики и футурологии» ЛЕМ был гораздо жЁстче и тоже многое называл чушью. В частности, творчество Филипа ФАРМЕРА.

В своем последнем интервью (заочном, организованном в начале 2006 г. порталом Inosmi.ru) Станислав ЛЕМ о том же событии отозвался так:

– В семидесятые годы меня выгнали из Science Fiction Writers of America за статью «Science fiction: безнадежный случай – с исключениями».

В библиографиях ЛЕМА указано, что «SF oder die verungluckte Phantasie» (и, соответственно, публикации в «Атласе» и «SFWA Forum») является сокращенной версией «Science fiction: безнадежный случай – с исключениями». Но это не так. Это самостоятельная статья, хотя и написанная на основе «Безнадежного случая…». Последний не раз печатался на русском (и даже на английском – в Нью-Йорке в 1984 году в сборнике «Микромиры») – и с ним легко можно ознакомиться: там нет ни ХАЙНЛАЙНА, ни АНДЕРСОНА, но есть ряд других авторов, не упомянутых в FAZ.

То есть изначальный немецкий вариант в «Frankfurter Allgemeine Zeitung» уже не совпадал с тем, что считается первоисточником. Впрочем, такая практика была стандартной для Станислава ЛЕМА.

Пан Станислав критиком был резким. И нередко безапелляционно высказывался о книгах, даже не попытавшись разобраться в их внутренней логике. И вот характерный пример. Правда, не из статьи, а из письма Владиславу Капущинскому от 13 декабря 1972 года, то есть в тот период, когда он активно критиковал американскую фантастику на страницах их журналов: