Платный сыр в мышеловке

— Прекрасно слышу. И незачем так орать прямо мне в ухо. А может, ты свои недюжинные способности тоже заспала? Как факт выуживания из «Шкоды» моей сумки вместе с приложением-распечаткой, а заодно рекой Чусовой, деревней Караваинкой и подмосковным санаторием «Монино». Алкоголь разрушает нервные клетки. Мы с тобой практически не пьем, вот без соответствующей подготовки сегодняшней ночью большая часть клеток разом и разрушилась. Массовый облом!

Наташка бессильно всплеснула руками и, тяжело вздохнув, посетовала на мистические обстоятельства. Следовало, конечно, перетерпеть ночные явления покойного Кириллова — рано или поздно, но все бы разрешилось. Либо Кириллову надоело бы мыкаться, либо она сама слетела бы с катушек. Взглянув в окно, поморщилась, откровенно возмущаясь прекрасной погодой. Такое безмятежное голубое небо и искрящееся радостью солнце только усугубляют процесс кучкования грозовых облаков в ее нежной душеньке.

— Уехать бы куда-нибудь… На недельку-другую… пятую, — тоскливо протянула она. И вдруг воскликнула: — Мои фотографии! Когда мы заявились в Вовкину квартиру, кто-то уже знал, что это снимки предполагаемой «милой Наташки»… Ну, ты меня поняла. Сама что-то на эту тему болтала. С Елизаветой Марковной мы никогда не встречались, но Кириллов мог с ней поделиться своими воспоминаниями о школьной поре и показать меня во всей красе.

— Правильно. Она сама говорила, что он тебя любил. Интересно, как она твою физиономию узнала, на фото ты на себя не похожа, о фигуре вообще молчу. Но ведь узнала же. И это факт. А что, если ей подсказали, что ты — это ты? Тот, кому «милая Наташка» была знакома в более зрелом возрасте. Допустим, «некто» вычислил тебя через дверной глазок, дал соответствующие наставления Елизавете и спрятался в ванной. Ты не находишь, что она вела себя несколько странно? Как под прицелом.

— Нормально она себя вела. А как еще можно себя вести в квартире покойного племянника? Уж не хочешь ли ты сказать… — Наташка приглушенно ахнула и зажала рот рукой.

Медленным кивком я подтвердила ее догадку. Самой Елизавете не было смысла сортировать фотографии.

— Женщину привезли туда насильно! Зачем — не известно. — Высказав это, я почувствовала безалаберную гонку мурашек по телу. — С нашей помощью она оттуда благополучно слиняла. Совсем не собираясь навещать родных на кладбище. Именно поэтому постаралась там от нас отделаться. Мы, как и планировали, поплелись к захоронениям, а она предприняла попытку скрыться. Ей повезло, не повезло продавщице цветов, которая перехватила предназначенную для нее пулю. Убивать ее в квартире на наших глазах преступник не решился, вы с ним как-то знакомы.

— Что значит «не решился на наших глазах?» Патроны экономил? — как-то тоненько, со всхлипом спросила Наташка.

Порывом ветра захлопнуло створку окна, мы обе посмотрели на нее с укоризной. Потом я поднялась, снова распахнула окно настежь и с удовольствием вдохнула настоянный на солнце запах цветов.

— Думаю, убийца не хотел лишних жертв. Это неминуемо повлекло бы за собой возобновление расследования обстоятельств смерти Кириллова. Он этого боялся.

Наташка задумалась и вдруг гаркнула:

— Сволочь!!!

Ну что бы ей продолжить свое выступление в прежней жалобной тональности! От неожиданности я чуть не выпала в окно. Так сказать, для более тесного контакта с растущими под ним цветами. Носом, разумеется. Но подруга моей встряски даже не заметила, носилась по комнате с мимолетными залетами в кухню и кляла почем зря Серегина. Я не мешала, поскольку не знала, на кого перевести стрелки. Какую-то роль во всей этой истории он действительно играл. Судя по всему, каждый из актеров убийственной постановки был сам себе сценаристом и режиссером-постановщиком.

Усевшись за стол, я с интересом наблюдала за метаниями подруги. В какой-то мере она являла собой положительный пример хозяйственности. Не просто бегала и клеймила позором Серегина, но попутно убирала на место то, что в этом нуждалось — хлебницу, сахарницу, банку с кофе… Следовало полагать, мы готовимся к отъезду в столицу.

— Узнать бы, в какой больнице лежит Серегин, — сказала я, Наташка тут же отреагировала:

— Правильно. И добить! Морально. Только это дохлый номер. Его наверняка поместили в специализированную клинику, куда посторонним вход запрещен.

— У тебя сохранился старый номер его мобильного? Тот, который фактически оказался номером сына.

— У меня всегда все сохраняется. Предлагаешь позвонить и поинтересоваться, когда намечено отпевание?

— Лучше не надо. Сначала подружись с умом-разумом. — А я с ними и не ссорилась. Все-таки странно… Серегин звонил мне насчет обследования родственницы наверняка со своего мобильника. Он что, подарил его сыну? Но у Серегина масса знакомых и просто нужных людей. Почему, приобретая новый телефон, он не оставил себе старую «симку»? Иными словами — старый номер.

Я снисходительно улыбнулась: