Платный сыр в мышеловке

Почему я решила, что фамильярную тряску устроил мне именно тучный тип? Просто я его узнала. Одни и те же типы два дня подряд на глаза так просто не попадаются. Прошипеть о том, что он навязчивая скотина? Так по несчастливой (в первую очередь для него) случайности. Жаль, что поздновато над этим задумалась. Лучше пожелать себе попутного ветра. Ну чтобы все-таки обеспечить мягкую посадку. Если не придираться, эта туша сойдет за копну занюханной соломки, которую рекомендуется подстелить… Довольно противно, а что делать?

Я и в самом деле промычала что-то оскорбительное в адрес пузатого… Нет, махровым недоумком его назвать нельзя. Киллеры махровыми недоумками не бывают. «Прибить бы его чем, — подумала с тоской. — Я бы в киллеры пошла, пусть меня научат…» Один-единственный раз — ради спасения всех. А в первую очередь надо спасти себя и Наташку. Вот сдуру выплясывает на берегу со своим стаканом!..

— Ирина… Ирина Санна.

Настырная тряска усилилась. Я сдавленно пискнула. Решив положиться на судьбу, дала волю рукам, резкой отмашкой сбросив толстопузика в пропасть. И с изумлением поняла, что нам не по пути. Лично я никуда не лечу. Киллер само собой улетел, но вместо меня почему-то орала Наташка. Неужели я, не хуже Джеки Чана, отшвырнула его подруге под ноги и он выбил у нее из рук бутыль с водой и стакан? Дом сразу ожил. Включился свет, в спальню влетел Димка. Наташка, поднимавшая с пола Виталика, мигом уронила раненого на прежнее место, чтобы обеспечить себе прикрытие. Стянув с меня двуспальное одеяло, накинула его на себя, совершенно не задумываясь о моем внешнем виде. С первого этажа вверх по лестнице несся Кириллов.

Пришлось выбрать самый доступный вариант — одно двуспальное одеяло на двоих. Дальше я просто перестала соображать — никак не могла понять, почему Димкина половина кровати досталось Наташке. Может, он решил меня бросить? Я и в самом деле зарвалась. Озабочена в основном поисками неприятностей, а следом выхода из них, перестала заботиться о муже, не щажу его чувств… Господи, ну и что? Сама о себе-то не забочусь. Еще не хватало саму себя воспитывать. Неужели муж заразил своими регулярными проповедями?

— Чего орем? — с раздражением поинтересовался взъерошенный Димка.

Я успела отметить, что он спал не раздеваясь. Так же как Кириллов и Виталик. Нельзя же считать Виталика одетым не полностью, если у него на макушке отклеился кусочек пластыря.

— Н-ничего… — пролепетала Наташка. — Так получилось. Виталик с дивана упал и в темноте потерял ориентацию. Приполз к нам спросить, где его диван, а я спросонья решила, что это ты, Ефимов, пришел меня выселять с кровати. От тебя всего можно ожидать. Между прочим, вторая половина кровати была единственным свободным…

— Двадцать минут третьего! — напомнил Димка с беспристрастностью телефонного автоответчика. Сначала всем, затем повторил сигналы точного времени Виталику, все время пытавшемуся что-то сказать. Кириллов уже снова скрипел ступеньками лестницы. Димка тоже не задержался, объявив, что в шесть утра протрубит общий сбор. Окончательно проснувшись, я слышала, как он аккуратно закрывает за собой дверь Аленкиной комнаты.

— Слушай, великовозрастное дитя, — глядя сверху вниз на сидящего на полу Виталика, хмуро произнесла Наташка, — какого черта путаешься тут под ногами? Серый волк приснился? И ты хороша… — переключилась было она на меня, но, поразмыслив, добавила: — А я вообще лучше вас всех. Не поверите, что приснилось.

Я тут же вклинилась со своим сонным кошмаром.

— Да дайте же хоть слово сказать! — повысил голос Виталик.

Мы дружно на него зашикали. Я даже не поленилась напомнить ему о времени. Без учета припусков на минуты, истекшие после Димкиного оповещения. А Наташка сочла своим долгом сообщить, что никто из нас рот ему не затыкал, у нас полная свобода слова.

— Не затыкал, но и раскрыть не даете. Я вспомнил! Понимаете?

— Еще раз так вспомнишь — забудешь все на свете! — заявила Наташка. — Ползи обратно на свой диван.

Виталий обиделся и обозвал нас тупым железным занавесом. Я тут же демонстративно сбросила свою половину одеяла, выключила свет и потребовала подробностей. Не про тупой железный занавес.

— Дошло! — обрадовался раненый.

— Вышло! — парировала Наташка. — У Ирины Санны. Вышло, все разумное из разряда вечных ценностей. Шляется тут при посторонних раненых в своей ночной пижаме… И ты, массовик-затейник, давай поднимайся с пола. Где-то тут кресло стояло. Нащупай и садись. Только не забудь, что оно крутящееся. Садиться надо быстро, я сама два раза промахивалась. Это чья нога?.. Ничья, раз никто не вякнул.

— Хочешь второго пришествия? — огрызнулась я, отталкивая Наташку и морщась от боли. — Виталий, нашел кресло? Ага. Нашел…

Раздался характерный скрип отъезжающего кресла и глухой шлепок.

— А его нет! — обрадовалась Наташка.

— Где ты? — заволновалась я.

— Здесь, — доложили оба из разных мест.

Я почувствовала облегчение. Голоса были довольно бодрые.

— Ну и ладно. Рассказывай, Виталик.

— Пусть сначала вернет одеяло, — заупрямилась Наташка. — Он на нем креслом стоит. Сдай назад, захватчик.