Платина и шоколад

Давай, сучка. Взгляни на меня ещё раз, и я не посмотрю, что здесь декан твоего факультета.

Грейнджер, будто услышав угрозу, уставилась в спину Минервы, хотя только что косилась на Малфоя, он мог поклясться.

Он отвел глаза. Хер с ней.

Просто. Хер. С ней.

Несмотря на то, что маразматичный старик Дамблдор решил проявить своё маразматичное чувство юмора... это ничего не значило. Они с Грейнджер не обязаны общаться между собой, будь они хоть старостами грёбаной Англии.

Они бы никогда... они никогда не смогут нормально общаться. Чёрт, да это смешно. Ему даже показалось, что кто-то в груди гомерически захохотал.

Его демоны недовольно раскрывали глаза и поднимали головы, с хрустом потягиваясь. Разбуженные молчаливой злостью хозяина.

Нужно отвлечься.

Драко выхватывал только какие-то части фраз монолога МакГонагалл, что эхом отбивались от стен, рассеиваясь в пустом коридоре, и думал о том, как он умудрился влипнуть в это дерьмо.

Дерьмо, которое началось ещё прошлой зимой. О котором и вспоминать не хотелось. Которое выжрало из него все силы и наконец-то соизволило закончиться. Наконец-то оставить его, разбитого, уставшего до чёртиков. И теперь... Как можно прожить херов год бок о бок с грязнокровкой?

Дышать с ней одним воздухом. Сосуществовать.

Да они же с разных планет. Из разных миров.

Он, неторопливо вышагивающий, сунувший руки в карманы брюк и позволяющий мантии колыхаться за спиной.

Она, собранная, напоминающая тонкую холодную иглу, застёгнутая под самое горло на все пуговицы рубашки и полузадушенная своим красно-золотым галстуком.

Разные. Как и их кровь.

Что сказал бы отец, узнай он, что наследник Малфоя будет делить гостиную с грязнокровкой?

Наследник. От одного этого слова захотелось плеваться. Ничего не осталось от наследника, как и от самого Люциуса. Тень.

От мысли, что внезапно пришла в голову, Драко против воли сжал челюсти.

Люциус бы высмеял его.

Наверняка процедил бы что-то вроде: «Как ты согласился на подобное? Или ты забыл, чему я учил тебя? Ты допускаешь в своё окружение это, а значит, сам позволяешь себе запачкаться. Мой сын никогда бы не стерпел нахождение рядом с ей_подобными даже несколько минут».

Голос отца звучал в голове, будто даже после смерти Люциус Малфой жил с ним. Жил в нём. Следовал шаг за шагом, наблюдая своими стеклянными глазами из черепной коробки сына.

Порой казалось, что так и было. Порой, когда вечные мысли и расчёты в голове сменялись голосом, диктующим ему. Указывающим. Направляющим.

К чёрту. К чёрту это всё. Всё давно шло через задницу.

Но ведь не в его, Драко, силах было что-то изменить. Разве что отказаться от значка старосты. А этого Малфой допустить не мог. Пойти на попятную? Заведомо проиграть? Хватит. Ещё один проигрыш — и он попадётся в капкан, который с лязгом оттяпает Малфою голову.

Ещё одного проигрыша он просто... не может себе позволить.

Ни за что.

Никогда в жизни он не позволит, чтобы гриффиндорец прошёл перед ним. Чтобы Малфой уступил дорогу. Чтобы остался позади. Смотрел в затылок красно-золотому галстуку.

Если бы он знал, что старостой будет она, то...

То — что?

Малфой скрипнул зубами. Он до сих пор оправдывался перед Люциусом. Перед призраком отца.

И так было всегда.

И три месяца назад он поклялся себе, что изменит это. Что больше не станет. Что, что... Было целое море этих «что». И море бессильной тоски. По чему? Он не понимал.

Понял только одно: Грейнджер опять косит на него краем глаза.

Малфой сжал губы. Ему просто нужно попасть в свою комнату и остаться одному. В последнее время только это и спасало. В последнее... очень долгое время.

Старуха МакГонагалл остановилась перед портретом какой-то женщины, облачённой в шёлк, отвратительным цветом напоминающий желчь. Грейнджер тоже застыла, сцепив перед собой руки. Кажется, она не размыкала пальцы ни на секунду с тех пор, как он вошел в кабинет Минервы.

— Фениксус.

Пароль оказался достаточно простым. Дама на портрете чуть поклонилась и с тихим шелестом отъехала вбок, открывая ход в узкий коридорчик с низкой аркой. Первой вошла профессор. Следом — Грейнджер. Малфой вдохнул и медленно выдохнул через стиснутые зубы.

Ладно, Драко. Серьёзно. Держи себя в руках и... просто пусть она быстрее покажет тебе твою комнату.

Ободрённый мыслями о скором одиночестве, он вошёл внутрь, переступая крошечный порожек и скупо осматриваясь, почти не поворачивая головы, безо всякого интереса. Этого вполне хватило, чтобы понять: гостиная была тошнотворно-уютной, хоть и необжитой. На секунду показалось, что всё здесь вот-вот разукрасится в навязчивые гриффиндорские флаги. Но нет. Всё было выдержано в достаточно нейтральном, прохладном серо-бежевом цвете. Диван напротив камина, кофейный столик, пара кресел, чуть поодаль — массивный письменный стол и пустой книжный шкаф.

Да уж. Недолго полкам осталось пустовать. Грязнокровка позаботится, чтобы добрая часть библиотеки перекочевала в Башню старост.