Плати за ошибку, Бес!

— Наши отношения с Риком никак не повлияют на мою работу. Я пунктуальна и ответственна, и я вас не подведу. — Говорила все эти слова, а сама думала лишь об одном. Я сделаю всё, что угодно, и буду играть по вашим правилам ровно до того момента, пока не выясню то, зачем пришла.

— Я на это надеюсь. Первая неделя для вас испытательный срок. Если справитесь со своими обязанностями, получите работу. Если нет, я оплачу вам потраченное время, и займусь поисками более компетентного человека.

— Обещаю, я вас не подведу. — Зачем-то снова повторила я.

— Лучше не подведите Рика. — Улыбнулась Полина, и открыла дверь в комнату.

Она прошла к кровати, на которой лежал мужчина, села на краешек кровати, и положила ладонь на его грудь, скрытую покрывалом.

— Привет. — тихо сказала Полина, и уже улыбнулась не мне, а этому мужчине. Улыбнулась так тепло, словно он это видел, или хотя бы мог почувствовать. — Я привела тебе новую помощницу. Возвращайся к нам скорее. — Затем встала с кровати, и указала на столик с медикаментами. — Здесь всё необходимое, включая рецепты, и расписание приёма препаратов. Если у вас возникнут какие-то вопросы, вы всегда можете обратиться ко мне или Рику. На столике номер телефона врача, занимающегося лечением, он приедет завтра, но, если вам что-то будет нужно, вы так же можете позвонить ему.

Я посмотрела на лицо мужчины, и что-то внутри меня дёрнулось. Словно маленькая искорка попала на кожу, и юркнула под неё, прожигая, и заставляя вспыхнуть, а маленькая, загнанная в угол женская сущность во мне, с любопытством расправила крылышки, и приподняла голову. Есть такие мужчины, на которых невозможно не смотреть. И нет, это не те, которые украшают обложки журналов, предварительно проведя долгие часы в салонах красоты. Мужчина, что сейчас лежал на кровати, застряв где-то глубоко, в неизведанном мире комы, был совершенно другим. Я бы даже сказала, что его лицо отличалось от общепринятых идеалов так же сильно, как дуб отличается от нежной розы. Черты лица совсем грубые, с резкими впалыми скулами, прожилками вен на висках, и перебитым в нескольких местах носом. Несколько шрамов рассекли правую бровь, висок, и грубый широкий подбородок. Только губы были такими, что невольно захотелось коснуться их кончиками пальцев. Они казались неестественно твёрдыми, словно вырезаны из скульптуры, а не плоти и крови.