Платье для смерти (ЛП)

— Не забывал о тебе ни на минуту.— Он уткнулся лицом ей в шею, теряясь от удовольствия, что дарил контраст его мягких губ и жесткой щетины, Лора не знала, оттолкнуть его или притянуть ближе.

— Тебе нужно увидеть эти заводы, — прошептал он. — Фабрика на сороковой — примерочная по сравнению с ними. В цехах чисто как в операционной, что даже страшно становится.

— Джереми …

Он отстранился.

— Прости. — Но улыбка говорила, что он ни о чем не жалеет. Совсем.

— Нам есть о чем поговорить, — сказала она, касаясь кончиками пальцев его щеки.

Он провел пальцами по волосам и прислонился к столу.

— Спасибо. Да. Во — первых, красивая рубашка. Хочу снять ее с тебя. И мы теряем деньги. А у тебя мама, которой ты сейчас очень нужна. Поэтому ты переходишь на неполный день. И если они не найдут платье, я потеряю целое состояние. И Барри глотку перегрызу. Ни капли не сожалея. Он думает, что может попытаться переманить тебя, и мы после этого останемся друзьями.

— Почему нет? Это просто бизнес. Это не личное.

— Для меня бизнес — это личное. Помнишь? — он поцеловал ее, но словно уловив привкус обмана на губах, отстранился.

Он собирался что — то сказать, но в дверь постучали. Лора открыла ее, испытав при этом невероятное облегчение. Это была Трейси с ее стандартной улыбкой с пол лица.

— Тебе звонят, Лора. Какой — то Джимми.

— Соедини, — сказала она. Трейси ушла.

— Это новый парень мамы, — сказала Лора. — Прости, но мне нужно проведать ее.

Она побежала обратно в офис так быстро, как только могла, и схватила телефон.

— Джимми?

— Привет.

— Что случилось? Она в порядке?

Джереми медленнее зашел за ней в кабинет и закрыл дверь.

— Да. Помнишь парня из бруниканского бара? С усиками? Сосо?

— Да.

— Он был здесь. Хотел узнать у твоей матери насчет платья.

— И что?

— Я сказал, что он может спрашивать все, что хочет, но в моем присутствии, и он ушел. Возможно, он может заявиться к вам домой, так, что будь осторожна.

— Хорошо. Спасибо за предупреждение. — Она повесила трубку.

Джереми оперся локтями на стол, придавив какую — то бессмысленную выкройку, такую важную пару дней назад. — Что случилось? — спросил он.

— Мне надо идти.

— Она в порядке?

— Имею в виду, мне нужно съездить в центр. Не в больницу. Мама в порядке.

Он наклонил голову, боднув ее в плечо.

Она хотела ответить, но не знала, с чего начать.

— Просто платье. Это такая длинная история. Не знаю, как тебе объяснить.

Он снял куртку со спинки стула.

— Можешь объяснить по дороге.

Она подумывала отказать ему, потому что было ясно, что Сосо не хотел разговаривать с мамой в присутствии Джимми, и если с ней будет Джереми, скорее всего тоже откажется. Но что она могла ответить? Сказать что это безделица? — Он не поверит. Или что это личное, и он должен отступить, что подорвало бы доверие между ними? Или что это не имело к нему никакого отношения, что было явно ложью, поскольку утрата платья напрямую могла лишить его денег и разрушить все планы, отбросив назад, чего она даже не могла понять?

Он засунул рукава в пальто, и да, она хотела, чтобы он приехал, но у ее непокорности была причина, и звалась она — эго.

— Хорошо, но я главная, — сказала Лора. — Розыск вещей, раскрытие преступлений, все это — моя специализация.

— Слушаюсь, босс. — Он придержал для нее дверь.

***

Они сели на поезд, идущий в центр. Это дало Лоре еще пару минут, что подготовиться к объяснению. Ей это было нужно, потому что по дороге он дважды заходился в приступах кашля, сжимая шест одной рукой и прикрывая рот другой.

Начала она с рассказа Стью о Сэмюэле Инвей, перешла к маме, которую чуть не арестовали, затем поведала о Бернарде Несторе, квартире в «Ирокезах», бруниканскому кафе на Гансевоорте, сердечному приступу и складскому помещению.

Он прервал ее.

— Ты выяснила все это сама? И не пропустила ни одного электронного письма или встречи?

— Конечно, нет. Пока у мамы не случился приступ. После, знаю, пропустила много.

— Твоя самая преданная сотрудница Венди написала мне по электронке, что ты заказала информационные этикетки у Барри Тилдена. Нашего конкурента. С ее слов.

— Да. — Она не чувствовала необходимости объяснятся или оправдываться. Она не сделала чего — то неправильного. Вместо этого она выпрямила спину, приподняла подбородок на несколько градусов и посмотрела ему прямо в лицо.

— Блестящее решение, — сказал Джереми. — Не должен был я в тебе сомневаться.

— Ты это делаешь в последний раз. — Она погладила его лацкан, и ей так захотелось положить голову на его грудь, но поезд остановился, и им пришлось выйти.

— Просто чтобы ты знал, — сказала она, когда они взбежали по лестнице на станцию, — Сосо не стал разговаривать с мамой в присутствии Джимми, поэтому, даже не знаю, стоит ли тебе заходить.

Он молчал, пока они не вышли на улицу. Там им сразу же пришлось поднять воротники, защищаясь от ветра, а Лора сунула руку ему в карман, чтобы согреться.

— Почему бы нам не сделать так: я пойду с тобой, а если он захочет, чтобы я ушел, выйду и подожду снаружи. Таким образом, он будет думать, что мы будем делать все, что он скажет — предложил Джереми.

— Ты не уйдешь. Я тебя знаю.