Плата за жизнь

— Спасибо, но мне надо кое-куда… — Гуров замолчал, понимая, что ложь бессмысленна, главное — подводит под их неначавшимися взаимоотношениями черту окончательную.

— Сколько сил и времени затратили, и все напрасно. — Ирина открыла багажник. Гуров уложил пакеты, взглянул на женщину, понимая, что проиграл. Мелькнула мысль проигрыш проглотить, благо, не впервой, от замен отказаться и вернуться на Житную в министерство.

И женщина мгновенно поняла, что даже с такого прочного крючка мужик готов сорваться, оставить кусок мяса и уйти, и торопливо сказала:

— Хорошо, хорошо, я вам абсолютно верю, вы оказались здесь совершенно случайно.

Гуров смотрел на Ирину и удивлялся. Она выглядела совершенно иначе, чем в тот злополучный вечер. Глаза не темные, а рыжие в крапинку, зрачок в голубом ободке, как у кошки, волосы тоже не шатенистые, а рыжие с льняными прядями, только губы прежние: полные, сочные, резкого рисунка, с легким пушком над верхней губой.

— Гуров, не надо сцен у фонтана, прошу, да и сумки до лифта некому донести.

— Разве что сумки, — сердито буркнул Гуров, захлопнул багажник и пошел к своей машине.

— Значит, на работе, полковник… — услышал Гуров за спиной насмешливый голос гаишника.

Сыщик сел за руль, включил движок, опустил стекло и ответил:

— Неужели тебе не жарко, инспектор? — и поехал следом за «Пежо».

Приняла душ Ирина, затем Гуров, потом они занимались любовью, молча и сдержанно, как бы прислушиваясь к себе, несмотря на возраст, стеснялись, быстро сбегали в душ, оделись и начали готовить еду. И женщина, и мужчина были опытны, отлично знали, как легко разорвать тончайшую нить, которая, кажется, натянулась между ними.

Ирина готовила ловко, сноровисто, но и Гуров не уступал в умении обращаться с ножом и овощами. Он приготовил салат, чуть посолил и поперчил, заправил подсолнечным маслом, брал все с полок и из холодильника уверенно, ни разу не спросив, где что стоит, нарезал хлеб. Ирина пожарила вырезку, приготовила какой-то фирменный соус и прервала затянувшееся молчание:

— Мне налей рюмку водки, а себе по усмотрению, ты ведь на работе и за рулем.

— Такую жизнь придумал не я. — Гуров наполнил две рюмки водкой, протянул одну хозяйке, чокнулся и поклонился. — За тебя!

Они выпили, сели за стол, словно были знакомы давным-давно.

— Спрашивай. Что тебя интересует? — сказала Ирина просто, как бы невзначай. — Если я смогу, постараюсь тебе помочь. Только не ври, не говори о любви с первого взгляда, что ты не спал и прочую ерунду.

Лев Гуров отлично знал: ни при каких обстоятельствах нельзя признаваться в корыстных побуждениях. Никакая женщина этого не простит, а уж женщина красивая, избалованная и своевольная не простит вдвойне. И легкость вопроса, и небрежный тон — сплошной обман, и как выкручиваться — неизвестно, потому что лед под ногами так тонок, что один неверный шаг, не искренний вздох, и вместо возможного союзника приобретешь серьезного врага. Гуров на секунду замешкался, понял, что уже выдает себя, ведь у нормального мужика в подобной ситуации не должно быть холодного взгляда.

— Не бери меня за горло, не люблю, — спокойно ответил он. — У меня действительно много вопросов, только я их не задам. И с любовью я во взаимоотношениях натянутых, как с первого взгляда, так и со второго. Ты красива, у тебя великолепное тело, ты потрясающая любовница, но у тебя нет и не будет на меня никаких прав. Я поехал за тобой, потому что поехал, увидел, вспомнил, захотел… и поехал. Давай выпьем по второй и не будем портить неожиданный праздник.

— Ну что ж, как говорится в старом анекдоте: физическая близость еще не повод для знакомства, — улыбнулась Ирина. — Тем не менее, спрошу: как я понимаю, у тебя нет постоянной женщины?

— Обязательно, — ответил Гуров, сообразил, что Ирине незнакома его привычка употреблять это слово к месту и не к месту, пояснил: — И непостоянной тоже нет. Моя бывшая жена убыла с новым мужем в Америку, я бесхозный.

— И как женщины позволяют тебе разгуливать без присмотра?

— Я тоже удивляюсь. — Он пожал плечами. — Однако, как видишь, не заблудился и под трамвай не попал.

— А если серьезно?

Гуров взглянул на Ирину внимательно, собрался сочинить остроумный ответ, но лишь вздохнул и после паузы неохотно произнес:

— А ты задай аналогичный вопрос себе, если ответ понравится, поделись, интересно послушать.

— Нужна любовь либо достойный партнер.

— Возможно.

— Тебя не назовешь разговорчивым.

— Когда я выпью, становлюсь лучше.

— За чем дело стало? Наливай.

— Не старайся казаться проще, чем ты есть на самом деле.

— Хорошо, — легко согласилась Ирина. — Ты говорил, что у тебя есть ко мне вопросы, но ты их не задашь. Почему? Может быть, передумаешь?

— Это вряд ли.

— Тебя не интересует, сколько раз я была замужем, есть ли у меня постоянный мужчина? Не интересует. — Ирина кивнула. — Значит, ты хотел спросить о Бардине и о его дружке, который в прошлый раз хулиганил у Алки?

Гуров смотрел безучастно. Женщина переставала нравиться, а его тянуло к ней, он не хотел терять ее так быстро. И Ирина почувствовала, что на Гурова давить бесполезно, даже опасно.