Плата за жизнь

— Вы берете одного, которого знаете лучше. К завтрашнему дню составьте перечень его любимых слов и выражений. Я приеду вас одевать, посмотрю, отберу, что годится. Вы за ночь выучите. Да, мне нужна машина с водителем.

Гуров поднялся, открыл дверь на кухню, сказал:

— Станислав, выходи, знакомься. Режиссер Игорь Козлов, полковник Станислав Крячко.

— Очень приятно, — сказал Крячко, пожимая руку, и откровенно зевнул.

Режиссер взглянул на Крячко испытующе, спросил:

— А может, Станислава и послать? Извините, Лев Иванович, но господин полковник лучше вас, значительно.

— Станислав от рождения актер, согласен. Крячко довольно хохотнул, налил себе рюмку коньяку. Гуров рюмку у него отобрал.

— Станислав, ты поступаешь в распоряжение господина Козлова, садишься за руль своего «мерса».

— Как скажете. — Крячко с завистью взглянул на Гурова, который выпил коньяк. — Подчиненный, он завсегда готов. Как я понимаю, мы поедем на «Мосфильм» выбирать одежонку. Я всегда тебе. Лев Иванович, говорил, что ты одеваешься кое-как, солидным людям твой вкус не понять.

Режиссер одобрительно кивнул, сел, подвинул телефон.

— Я позвоню на «Мосфильм», закажу пропуска.

— Не стоит, мы и так пробьемся, — сказал Крячко. — В принципе я сумею договориться, но лучше, проще, если вы позвоните в съемочную группу, чтобы они нам дали своего костюмера.

Игорь смутился, после паузы сказал:

— Понимаете, я не Михалков, не Рязанов, по телефону мне такого вопроса не решить. Надо побродить по коридорам, разыскать знакомых.

— Поехали, розыск моя профессия. — Крячко повернулся к Гурову: — Вот так. Лев Иванович, я всегда тебе говорил. — Он вздохнул и направился к дверям. — Идем, Игорь! Хорошего актера тебе не дают, будешь мучиться с Гуровым.

Когда дверь за полковником и режиссером захлопнулась, Гуров прошел в ванную, уставился в зеркало, помял лицо, сказал осуждающе:

— Действительно, что-то здесь не так.

Глава 4 СЫЩИКИ И АВТОРИТЕТЫ

Утром двадцатого октября лужи замерзли, ветер гонял по обледенелым тротуарам и мостовым первые снежинки, обертки «Сникерсов», обрывки газет с портретами вождей и прочий мусор, который москвичи и их гости выбросили за ненадобностью. Когда дворники получали гроши, то исправно выходили на службу и плохо ли, хорошо, но лопатами скребли. Сегодня дворник, обслуживая два участка, может заработать столько, сколько никакому инженеру не снилось. Однако никто к лопате не рвется, легче что-либо купить, перепродать, выпить и клясть чертовых демократов, сгубивших великую державу и обрекших россиян на голод и нищету.

Борис Михайлович Харитонов поднялся затемно, около семи. Собрался он с вечера, да и что собирать, уезжая под Москву на два-три дня.

Спал Борис Михайлович плохо, часто просыпался, все ему что-то виделось, казалось, в общем, чудилось. И что крутиться, запивать элениум коньяком, когда защищают человека с одной стороны Лялек с автоматчиками, с другой — полковник МВД? Да о такой защите ни один банкир или приватизатор мечтать не может.

Харитонов прошлепал босиком в ванную, долго стоял под душем, пуская попеременно холодную и горячую воду. Удовольствия никакого, одна жуть, но, говорят, полезно. И точно, когда он вылез из-под душа и начал бриться, то чувствовал себя превосходно.

В девять он, сидя за столом, пил вторую чашку кофе. Перед Борисом Михайловичем стоял телефонный аппарат, рядом лежали блокнот и две шариковые ручки. Пять минут десятого телефон вздрогнул, звякнул, Харитонов снял трубку:

— Слушаю.

— Вы заказывали номер в пансионате?

— Заказывал, заказывал.

— Запишите адрес. — Спокойный, невыразительный голос продиктовал адрес. — Платить наличными, кредитными карточками не принимается, паспорт обязателен, регистрация заканчивается в двенадцать тридцать. Всего хорошего.

В одиннадцать часов Борис Михайлович вышел из дома, вывел машину из гаража. К нему подошел гаишник, стукнул по окну жезлом, представился и сказал:

— Хозяин, подвези сменщика.

— Охотно, если по дороге, командир.

— Ему по дороге. — Гаишник отошел, махнул жезлом, останавливая «Жигули», проскочившие на желтый свет.

Харитонов открыл правую дверцу, мельком взглянул на штатского, воскликнул:

— Опять вы, полковник?

— Борис Михайлович, вы припаркуйте, а то в аварию попадем. — Крячко придержал руль.

Харитонов притормозил, прижался к тротуару.

— Меня прислал полковник Гуров, который решил ехать на сходку вместо вас. Место встречи и пароль, — протянул руку Крячко. — Давайте, давайте, у вас есть бумажка с адресом.

— А откуда я знаю…

— Слушай, козел! Я не Гуров, интеллигентностью не болею. Еще один вопрос, заткну твою паршивую глотку. Усвоил?

— Раз так решили, — промямлил Харитонов, вынул из кармана листок с адресом.

— Молодец, будешь слушаться, все будет о’кей! — Крячко достал из-под куртки телефонную трубку с антенной, крутанул диск, продиктовал адрес и пароль, хлопнул Харитонова по плечу. — Двигай.

— Куда?

— Пока на Тверскую, дальше зависит от тебя. Договоримся — поедем на конспиративную квартиру, где ты поживешь, пока ваш съезд не закончится. Не договоримся — двигаем прямиком в тюрьму.