Пластилин колец (Холестерин колец)

Еще  до  того,  как  перейти   Картонные   Горы,   хобботы разделились на три рода-племени: Мухоноги, Нахрапы и Боровики. Самые многочисленные из них, Мухоноги, были смуглы, косоглазы и поменьше прочих хобботов ростом; руки и ноги имели  ухватистые, что твоя фомка. Жить Мухоноги предпочитали в холмах и взгорьях, потому что там легче, подкравшись сзади, оголоушить кролика или небольшого   козла,   а  на  жизнь  зарабатывали,  нанимаясь  в телохранители к местным  гномам.  Нахрапы  были  покряжистей  и поупитанней Мухоногов, а жили они на зловонных землях, лежащих промеж рукавов и прочих конечностей  Реки  Анаглин,  выращивая фурункулы и зобы, которыми и торговали по всей реке. Волосы они имели  длинные,  блестящие,  черные  и очень  любили ножи. Эти хобботы чаще прочих общались с людьми, время от времени вырезая семью-другую.   Малочисленнее   прочих   были Боровики    - относительно  высокорослые  и тощие, они обитали в лесах, бойко торгуя кожтоварами, сандалиями и всякими кустарными  поделками. Порой они  нанимались  к  эльфам  для  выполнения в их жилищах разного рода отделочных работ, но основным времяпрепровождением Боровиков было горланить леденящие душу  народные  песни  да прикалываться к белкам.

После  перехода  через  горы  хобботы,  не  теряя времени, принялись обосновываться на новых местах. Они брали себе  имена покороче  и втирались  во  все  деревенские  клубы, отбрасывая остатки своего  древнего языка  и  обычаев,  будто  бутылки  с зажигательной  смесью.  Происходившее в те же времена необычное переселение людей  и  эльфов  из  Идиодора  в восточные  земли позволяет  довольно точно определить дату появления хобботов. В тот самый год, в 1623-й год Третьей Эпохи, два  брата-боровика, Хамло  и  Драно,  перешли через Реку Брендивин во главе большой толпы хобботов,   переодетых   странствующими  кладбищенскими ворами, и вышибли из Грабьгоста тамошнего  великого  князя. Князь  поворчал-поворчал,  но поневоле  смирился,  а хобботы в ответ,   перекрыв   мосты   и   дороги заставами,   принялись перехватывать  княжьих  гонцов  и осыпать его письмами, полными угроз и внушений. Короче говоря, обосновались надолго.

Вот  с  этого  момента  и  началась  история Шныра, причем хобботы, отлично знавшие, что  такое  срок  давности,  учредили новый  календарь, открыв  его прямо переходом через Брендивин. Новоприобретенные земли пришлись им по душе, и они тут же вновь исчезли из истории людей  и эльфов,  что  вызвало  повсеместно такой  же  взрыв  горя, какой порождается безвременной кончиной бешеной  собаки.  На  всех   картах   Американской Ассоциации Автомобилистов Шныр помечен большим красным кружком, а немногие люди,  которые  в  него  забредали, либо навсегда пропадали без вести, либо утрачивали царя в голове на всю  оставшуюся  жизнь. Впрочем, если не считать этих редких визитеров, хобботы до дней Фрито  и Килько были полностью предоставлены самим себе. Пока в Грабьгосте еще сохранялась какая-никакая власть Князя,  хобботы номинально   оставались   его  подданными  и  даже послали  на последнюю в Грабьгосте битву (с  Повелителем  Трущоб  из  Буры) несколько  снайперов,  хотя  и  до  сей поры неизвестно, кому в подмогу. Когда же Северному  Княжеству  пришел  конец,  хобботы вернулись к присущей им размеренной, простой жизни: к обжорству и  пьянству,  к  песням  и пляскам и к махинациям с поддельными чеками.

Как ни странно, легкая жизнь в Шныре сохранила хобботов  в сути  их неизменными,  -  они  по-прежнему  неистребимы,  как тараканы, а иметь с ними дело не легче, чем с загнанной в  угол крысой.  И  хотя  они,  как правило, сохраняют, набрасываясь на противника, полнейшее хладнокровие, а убивают только за деньги, заехать  кому-нибудь  ногой  в  промежность или   наброситься  всемером   на   одного   они   все  еще  мастера. Стрелки  они первоклассные, им какую пушку не дай, они со всякой  управятся, так  что  любая  зверушка  помельче  и понерасторопней, имеющая глупость повернуться спиной к ораве хобботов, рискует тем,  что от нее и мокрого места не останется.