Плановый апокалипсис

Бринкин выставил время на час назад, выдрал из головы волос, — Хорошо, что я до сих пор не облысел, — и вставил его в первое отверстие. Это не сразу получилось. Несколько раз он от волнения промахивался мимо. Наконец, воткнул. Что-то в часах несильно завибрировало. Моисей Аронович погрузил волосок в следующее отверстие. Вибрация усилилась.

В это время в дверях зазвенел колокольчик. И в мастерскую вошел, кто бы вы подумали? Сам местный бизнесмен Александр Брагин, которого Бринкин знал не коротко, но достаточно, потому что в его ресторане назначал деловые встречи с крупными клиентами, а в его гостинице — не такие деловые с девочками.

Бринкин уронил волос.

— Александр Туманович! Рад приветствовать! — Он убрал часы под прилавок. Прилавок завибрировал чуть заметно. Задрожала и забряцала железная линейка. — Какими судьбами к нам? — Моисей Аронович спросил так, для приличия. Он прекрасно знал, какими судьбами. Если Брагин тут появился, значит, он опять пустился во все нелегкие по ему одному понятному огорчению, и ему нужен налик.

— Моисей Аронович, дорогой, выручай, — Брагин бросил на прилавок кольцо.

Бринкину достаточно было коротко взглянуть на него, чтобы узнать. Это было то самое кольцо из его коллекции, которое он продал Роману Монеткину, по прозвищу Рома Сильвер. Монеткин, как и Бринкин, собирал вещицы с историями, но рангом подешевле. У Моисея Ароновича случились обстоятельства, и он вынужден был продать Роме это колечко. По приданию, с его помощью одна английская королева травила неугодных ей подданных. Честно сказать, Бринкину кольцо никогда не нравилось. От него разило смертью. И поэтому он достаточно легко от него избавился. А уже на следующий день прочитал в газете, что Монеткина нашли мертвым с той девицей, с которой Моисей Аронович был неплохо знаком, но имени ее не помнил. В заметке говорилось, что никаких признаков насильственной смерти обнаружено не было. Как будто они уснули, как Ромео и Джульетта в обнимку. Так, кстати, и называлась эта заметка — «Как итальянские Ромео и Джульетта». Бринкину это тогда сразу показалось подозрительным. А теперь почему-то это кольцо оказалось у Брагина, бывшего босса Ромео и Джульетты. Брагина Моисей Аронович уважал. Человек он вспыльчивый и резкий, но не убийца. Хотя… В голове, как в лотерейном барабане, закрутились шарики. Выкатился один: «Какой-то тут Достоевский получается, — подумал старый ювелир. — Может, у Брагина было что-то с этой горничной Джульеттой? Тогда он вполне мог укокошить и ее, и ее любовника Рому. Хорошо еще, что я давно перестал с ней контактировать. А то бы закончил, как Ромео».

— Что это ты принес? — Бринкин взял кольцо.

— Много не прошу, хотя, вещица — сам видишь. Но, за так мне досталась, почти за так и отдам.

— Откуда досталась? — Бринкин покрутил кольцо.

— Нашел, — ответил Брагин. — Под ногами валялось.

— И где такое валяется? Не поделишься, Александр Туманович?

— А где б, Моисей Аронович, не валялось, а подобрал уже. Отсюда и цена низкая, — Брагин вытащил из кармана плоскую флягу. — Будешь?

— И что опять у тебя не так? — Бринкин достал из шкафа стаканы.

— У меня, Моисей Аронович, типа любовь! — Брагин налил. — Я ей все к ногам бросил, все сокровища! А она сбежала! И знаешь с кем? С таким, он залпом выпил, — что моя самооценка упала ниже ноля! Понимаешь?.. Что это у тебя там гудит?

— Я понимаю, — Бринкин достал из-под прилавка линейку. Он окончательно укрепился в своих подозрениях. — Таки ты хочешь избавиться от этой улики? — он положил кольцо.

— Ты, Моисей Аронович, попал в самое темечко, — Брагин долил. — Я хочу избавиться от улики, которая напоминает мне, что тот, кто подарил его ей, был ее не достоин…

Зазвенел колокольчик над дверью, и в мастерскую вбежал человек с пистолетом и в балаклаве.

— Все на пол! Это ограбление! — заорал он.

Александр Туманович, стоявший к двери спиной, замер.

Замер и Моисей Аронович с линейкой.

— На пол, я сказал! — человек в маске выстрелил в потолок из старинного пистолета с длинным дулом. Из такого же, наверное, убили на дуэли Лермонтова или Пушкина. Посыпалась с потолка штукатурка. — Да чтоб тебя! — стрелявший чихнул. Потом еще раз. Потом еще…

Брагин выхватил у Моисея Ароновича линейку и метнул в грабителя.

Линейка воткнулась тому точно в горло. Он зашатался, уронил пистолет, чихнул в последний раз, и рухнул замертво на пол.

Бринкин побледнел.

— Боже мой! Разве это все не сон? — больше всего на свете ему захотелось проснуться.

И тут его осенило. Моисей Аронович схватил часы, натянул на глаз лупу, выдрал из головы волос, почти не целясь, воткнул его в третье отверстие, и тут же исчез из этого времени вместе с часами.

ГЛАВА 12. С МОЛОДЕЖЬЮ