Планомерное разрешение противоречий развития социализма как первой фазы коммунизма

Если бы производство в целом характеризовалось как опосредствованно общественное, как производство для обмена, оно должно было бы быть названо товарным производством. Но при социализме мы имеем дело с товарностью не как с целым, не как с каким-либо укладом и даже не как с элементами товарного производства (если говорить об общественном производстве, совершающемся в пределах общественной собственности), а лишь как с отрицанием непосредственно общественного производства в нём самом. Поэтому и следует говорить не о товарном производстве, а лишь о товарности как моменте самого непосредственно общественного производства, отрицающем это производство в нём самом.

Производство товаров вполне правомерно связывать с экономической обособленностью производителей. Товаропроизводитель «является изолированным, обособленным производителем».[103] Разделение труда создаёт обособленных производителей именно «в обстановке товарного хозяйства», на что специально указывал В.И. Ленин.[104] Но если этого условия уже нет, если обстановка товарного хозяйства уничтожена, то и производители не могут уже считаться обособленными. Нельзя социалистических производителей называть и относительно обособленными. Таковыми являются производители при капитализме, которые в силу общественного характера капиталистического производства обособлены друг от друга не абсолютно.

В отличие от оперативно-хозяйственной самостоятельности, «экономическая обособленность означает отношения между различными собственниками».[105] Поскольку общество взяло во владение средства производства, оно теперь уже не общество обособленных, а общество ассоциированных производителей, и если применять количественную меру, то следует говорить не о той или иной степени обособленности, а о той или иной мере ассоциированности, единства социалистических производителей. Понятия «относительно ассоциированные производители» и «относительно обособленные производители» — противоположны.

Если товарное производство означает обособленность производителей, то товарность означает лишь момент обособления ассоциированных производителей. Абсолютизировать этот момент, превращать его из момента в целое значило бы разделять общественную собственность по коллективам, провозглашая их владельцами средств производства, и не признавать на деле той истины, что социалистическое производство есть непосредственно общественное производство.

Отход от этого фундаментального положения в целом ряде теоретических работ не мог не оказать негативного влияния на хозяйственную практику. Можно согласиться с В.А. Пешехоновым в том, что в значительной мере «товарность „приходит” к социалистическим государственным предприятиям „сверху”, в результате сознательно направляемых действий».[106] А.М. Ерёмин, например, отмечал: «Товарное (или „полутоварное”) истолкование характера социалистического производства явно способствовало неясностям в конкретно-экономических разработках и в рекомендациях практике».[107]

Поскольку социалистическое непосредственно общественное производство является отрицанием капиталистического товарного хозяйства и поскольку «в диалектике отрицать не значит просто сказать „нет”»,[108] а ещё и удержать, сохранить то, что может служить для выражения новой сущности, постольку новая сущность, естественно, выступает не только в новой, непосредственно общественной, но и в старой, товарно-денежной форме. Эта новая сущность, взятая в единстве с формой, означает новое содержание, которое «может и должно проявить себя в любой форме, и новой и старой, может и должно переродить, победить, подчинить себе все формы, не только новые, но и старые, — не для того, чтобы со старым помириться, а для того, чтобы уметь все и всяческие, новые и старые формы сделать орудием полной и окончательной решительной и бесповоротной победы коммунизма».[109]

По поводу использования выработанных в лоне товарного хозяйства форм В.И. Ленин как до революции, так и после неё высказывался неоднократно, опираясь на соответствующие указания К. Маркса.[110] Эти ленинские высказывания были отражены впоследствии в Программе Коммунистического Интернационала, принятой на VI Конгрессе Коминтерна в 1928 г. В ней говорилось: «связанные с рыночными отношениями, по внешности капиталистические формы и методы хозяйственной деятельности (ценностный счет, денежная оплата труда, купля-продажа, кредит и банки и т.д.) играют роль рычагов социалистического переворота, поскольку эти рычаги обслуживают во всё большей степени предприятия последовательно-социалистического типа, т.е. социалистический сектор хозяйства».[111]