Планеты

– Они выберут меня! – уверенно шепнула Анабель в ухо Мариону, когда Руас остановился напротив них. Но тот направился дальше, к ее жестокому разочарованию.

Дели с интересом наблюдала за процессом выбора, гадая, на что ориентируются артисты: на голос, на цвет глаз, на рост или на платье? Она даже чуть вжалась в толпу, скрывая свой мокрый, заляпанный наряд, но тут Руас замер возле нее, сжимая в руке брошенный ею букет, взглянул в глаза, улыбнулся и, повернувшись к Айану, громко провозгласил:

– Вот она – наша прекрасная, как сама Деллафия, помощница!

Империта недоуменно, растерянно, почти с испугом вскинула на него глаза, думая, что он шутит, но сильные руки актеров уже бережно подхватили ее и вывели на середину площадки.

Марион видел смущенное, залитое краской лицо Дели, хлопающей длинными ресницами, ее платье в кляксах конфет, шоколада и конфетти и улыбался, сам не зная чему, приготовившись лицезреть интересное зрелище.

– Как же зовут нашу восхитительную помощницу? – спросил Айан, ободряюще глядя на девушку.

– Филадельфия, – сбросив оцепенение, ответила та.

– Чудесное имя, как музыка, – улыбнулся артист. – Ты сделал верный выбор, Руас! А теперь предстоит перевоплощение, которое сделает из прекрасной Филадельфии истинную королеву нашего представления!

В четыре руки они ловко расправили большой кусок зеленой блестящей ткани на круглом обруче и накрыли им империту, скрыв ее от глаз, как колпаком. Музыкант, сопровождающий труппу, нагнал интриги загадочной нарастающей мелодией. Публика напряженно замерла, затаив дыхание, вперив широко открытые глаза в колыхающийся изумрудный шатер. И вот ткань медленно поползла вниз, опадая мягкими ленивыми складками, пока не опустилась на землю зеленым кольцом. Все ахнули в изумлении: перед ними, восседая на настоящем живом аргисе⁴⁸, облаченная в удивительный, обтягивающий стройную фигурку, сияющий красно-золотыми узорами и камнями, наряд с коротким плащом, с изящной маской на лице, предстала Филадельфия с волной распущенных волос, красиво вытянув тонкую руку с цветком стамихаля. Публика взорвалась аплодисментами и криками, а Дели, сорвав маску, лучезарно улыбалась.

Айан с Руасом восхищенно смотрели на свою новоиспеченную помощницу, но тут Айан очнулся и звонко крикнул:

– Лонды и лондалины, а также линды и все уважаемые гости Императора! Сейчас вместе с нами вы окунетесь в мир волшебства, загадок и тайн, – чарующий, непостижимый мир, поэтому приготовьтесь удивляться и поражаться! Вас ждут настоящие чудеса!

И чудеса были. Перед ними разворачивались захватывающие сценки, переплетающиеся с цирковыми, акробатическими номерами, полные невероятных превращений, исчезновений, огней, фейерверков и множества других не менее удивительных и красивых фокусов.

Дели принимала в действе активное участие. Она так органично и легко влилась в свою роль помощницы, что поражалась сама себе. Девушка бесстрашно соглашалась на сложные трюки и рисковые волшебства и с азартом экспериментировала с самими артистами, чем приводила последних в искренний восторг.

А потом Руас воскликнул, когда гром аплодисментов стих:

– Среди нас, я вижу, есть доблестный офицер КС, – он посмотрел на Мариона, который единственный из всех офицеров не снял форму даже в праздник. – И, чтобы дать ему возможность размять заскучавшие мышцы и, чтобы пощекотать нервы наших зрителей, я предлагаю стать ему участником нашего шоу!

Толпа одобрительно загудела, требуя зрелища, и трайду пришлось принять предложение артиста.

– Что же я должен делать, уважаемый? – поинтересовался он, выйдя на середину круга. – Надеюсь, мне не придется магически растворяться в воздухе или порхать в небе, как птичка?

– О, нет, – засмеялся весело Руас. – Я не буду заставлять вас выделывать что-то сверхъестественное. – С этими словами в его руках появились, словно по волшебству, два гнорсейна – длинные узкие энергетические мечи. Он ловко бросил один из них офицеру, который тот подхватил на лету. Трайд коснулся кнопки, и показалось световое жало лезвия, испускающее слабый-слабый свет. Это был тренировочный гнорсейн, не способный причинить серьезного вреда, кроме мелких ожогов и ссадин. Марион улыбнулся, поняв, в чем будет состоять это шоу, подняв глаза на актера, произнес:

– Вы не представляете, какую радость мне доставляете, уважаемый. Ваши правила?

– Побеждает тот, кто выбьет оружие из рук соперника, – отозвался тот, весело блеща глазами. – И больше артистизма, трайд, мы на сцене! Разумеется, допускаются лишь честные приемы, – с хитрой улыбкой добавил он.

– Разумеется, – кивнул тот, взмахнув лезвием, разминая руку.