Планеты

Ночь была в самом разгаре, когда вдруг до их слуха донесся далекий топот, усиленный гулким эхом. Вскочили, как ужаленные, ожидая очередной напасти. Вернулись пираты или это марганы? Топот доносился из глубины гор.

– Проклятье, развяжите меня! – потребовал пират, вертясь, как волчок, но на него не обращали внимания, всецело поглощенные приближающейся неизвестностью.

Ближе, ближе… Нет голосов, ни криков, ни рева, только чье-то тяжелое прерывистое дыхание и топот бегущих ног. Они неотрывно смотрели на черный непроницаемый проем туннеля, нацелив оружие. И тут, словно два вихря, в пещеру ворвались Марион и Дели – задыхающиеся, с безумными глазами, – но это были они!

От неожиданности империта громко вскрикнула и остановилась, как вкопанная. Но Марион не растерялся, словно, зная заранее, что их здесь давно поджидают, схватил девушку за руку, оттолкнул подальше от входа, крикнул офицерам:

– Стреляйте!

В это время из темноты проема выскочил зверь – огненно-рыжий, гибкий, как пружина, хвостатый и очень злой. Его маленькие круглые глаза так и горели желтой яростью.

Тасури и Джанулория выстрелили одновременно. Лучи настигли зверя в красивом гигантском прыжке. Он тяжело упал, дернулся, глаза медленно потухли, как угли от костра, но все равно зверь, даже мертвый, внушал трепетный ужас и невольное уважение.

Некоторое время все молчали, не в силах что-либо сказать от неожиданной радости и удивления. Первым пришел в себя Марион. Широко улыбнувшись, он шагнул к офицерам, сказал:

– Судя по вашим лицам, друзья, вы увидели какое-то сверхъестественное чудо.

– Похоже, и в самом деле, случилось чудо, – опомнился Джанулория. – Это, действительно, вы или мне это все мерещится?

– Это мы, Джанулория, из плоти и крови, – засмеялся трайд. – Слава космосу, мы все живы и снова вместе!

– Да здравствуют Эрадорх и Шалкай! – завопил Тасури вне себя от счастья и даже высоко подпрыгнул.

Все засмеялись – облегченно и свободно. Ихлак тихо стоял в сторонке, но в его глазах стояла огромная, не выразимая словами радость. Марион поймал его взгляд, подошел и, крепко сжав запястье аборигена, произнес:

– Я счастлив снова видеть тебя, великан.

– Я верил, что вы живы, – улыбнулся тот.

Наконец, страсти улеглись. Трайд озадаченно смотрел на тела, валяющиеся на полу, на тант, груженный кристаллами, на осколки алиманов, на пирата и, повернувшись к офицерам, спросил:

– Кто-нибудь мне объяснит, что все это значит?

Те вкратце рассказали все произошедшее.

– Значит, остальные сбежали, а этот, – Марион кивнул на пирата, – молчит? Отлично!

Он подошел к серебряноволосому и с интересом рассмотрел, отметив редкую внешность, гибкое, но сильное телосложение, неопределенный возраст и вызывающий, насмешливый блеск в прозрачно-зеленых глазах, – такой будет долго молчать и упираться.

Тот в свою очередь пристально смотрел на трайда злыми прищуренными глазами.

– Чего уставился, кээсец? – грубо спросил он.

– Уставился ты, пират, а я смотрю, – усмехнулся офицер и отошел, не сказав больше ни слова.

– Не знаю, как вы, друзья мои, – обратился он к офицерам и ихлаку, – но мы с рахими Шалкай умираем от голода. Давайте зажарим этого великолепного сурхана, а заодно вы сможете услышать обо всех наших злоключениях вплоть до сегодняшней ночи.

Благодаря общим усилиям, вскоре по пещере разнесся ароматный запах жареного мяса.

Марион и Дели рассказывали о своих приключениях, перебивая друг друга, дополняя, попутно ссорясь, смеясь, чем очень позабавили остальных.

– И вот мы устроились на ночлег в одной из пещер с алиманами, – говорил трайд, – голодные, уставшие. И только я начал засыпать, слышу – кто-то тихо идет по туннелю и дышит страшно. Я растормошил рахими Шалкай…

– Я сама проснулась! – Вмешалась Дели. – Не привирайте!

– Хорошо, хорошо, пусть будет так, – согласился тот и продолжил: – Итак, мы проснулись, заслышав чьи-то шаги. Честно говоря, было жутковато ждать неизвестно чего или кого. И вдруг мы увидели сурхана – громадного, голодного и злого. Что он делал в этих пещерах – это известно лишь одному ему.

– Он учуял нас, вот и пошел по нашему следу! – воскликнула девушка.

– Возможно, – снова согласился Марион. – И, недолго думая, эта зверюга помчалась прямо на нас. Тут меня оглушил страшный визг Шалкай…

– Я не визжала, я кричала! – возмутилась империта. – Конечно, закричишь, если на тебя несется вот такая махина с самыми злостными намерениями! Вы бы видели свое лицо в то мгновение – умерли бы со смеху! – хохотнула она.

– Я выхватил свой бластер и увидел, что заряда в нем нет, – продолжал трайд, не обращая внимания на колкости империты. – О, ужас! Другого оружия у меня не было, а зверь почти перед носом!..

Снова вмешалась Дели:

– Я хотела прогнать его андором, но трайд перепугался до смерти, схватил меня за руку и бегом из пещеры, только ветер в ушах засвистел…

– Смею вас заверить, что я редко боюсь до смерти кого или чего-либо, – уязвленно сказал Марион. – Но пока бы вы вытащили свой андор, пока взмахнули им, нас бы давно успели растерзать, поэтому наилучший выход был бежать. К тому же андор – это и не оружие вовсе.