Планетарный миф

Тому есть выразительный пример из области геометрии. Аксиома Евклида: параллельные прямые не пересекаются. В системе, названной именем этого геометра, она есть краеугольный камень. Но всякое аксиоматическое утверждение рождает противоположную аксиому самим бытием своим. Поэтому появляется Лобачевский, который провозглашает: параллельные пересекаются в бесконечности. Системы Лобачевского и Евклида сосуществуют – несоприкосновенно, и потому мирно. И даже в результате соседства их каждая получается очерчена более выразительно, как бы оттенена другой.

Идейно Гиперборея и Атлантида являли собой такие «противоположные геометрии». В центре внимания той и другой цивилизации была магия. Лучшие умы тех и этих посвящали жизнь исследованиям скрытой энергии бытия – более фундаментальной Силы, чем те, которые принято в наше время именовать «естественными». Северу и Югу был хорошо известен Закон магического: Когда сознание организует работу свою иначе, нежели диктует повседневные обстоятельства – новые возможности открываются человеку. Отбрось ориентацию на обыденное – и ум окажется чуток на не замечаемые раньше закономерности бытия. В этом соглашались адепты Полюса и Экватора. Но далее они расходились непримиримо.

Обыденное не позволяет сознанию видеть сокровенное Жизни, констатировали посвященные Севера. Рассудочный горизонт узок. И делали из этого вывод: необходимо подняться выше уровня повседневности; то есть возвысить разум – и ему откроется смысл всего.

Утилитарная злоба дня сковывает сознание, соглашались адепты Юга. Но предлагали решение прямо противоположное. Следует, говорили они, броситься безоглядно в бездну страстей души, лежащую много глубже рассудочной поверхностности обыденного.

Атланты приводили в пример дерево и его корни, уходящие вниз. Гиперборейцы же возражали: дерево сокровенного – истинное Древо Жизни – тем и отличается от растений, видимых очами физическими, что корни у него погружены в Вышнее. Поэтому щиты рыцарей Полярного ордена, посвященных в Тайное, нередко украшались изображеньем дуба, выросшего корнями вверх … Действительное познание познает и свои границы. А именно – что есть вещи, которые не имеет смысла познать в деталях.

Метафора противунаправленных деревьев оставила прихотливый след в мифологии человечества. Есть поздний вариант ее в Библии, как это общеизвестно. И разновидность ее же есть кельтское сказание о Кад Годдо – то есть войне деревьев. Заметим, что след метафоры сохраняется тем надежней, что он приводит, в итоге, к первоисточному символу Мирового Древа. К ведению о том, как именно сотворяет Сознание это Древо Миров – как правильное, так и неправильное (подробнее об этом говорится в работе одного из нас «Учение гипербореев»). Друиды (дословный перевод с валлийского: люди дуба), то есть волхвы кельтов, сохранили почти без потерь символическое изображение развертывания Мирового Древа, которое мы здесь и приводим (что интересно, волхвы и некоторых других народов именуются так, что русский слух улавливает намек на ведение о Древе: дравиды, дервиши)

Горние пути открывает совершенный Покой. Он даруется оставлением страстей и предельно ясным, развеивающим любую тень осознанием. Вот здесь и пролегает граница. Наследующие Южному посвящению преимущественно чтут нижний мир. Таинственное Преисподнее Царство, как называли его «наивные» наши предки. Дорога к обладанию мощью нижнего мира пробивается взрывами экстатической экзальтации, напряжением нервов, отказом осознавать.

Так утвердились исконные два магические пути: вниз и вверх. И каждый открывает и по сие время идущему игру таких сил, о существовании которых и не подозревает не делающий шагов («естественные» явления – это лишь панорама, обозреваемая из множества положений полуосознанности, а значит, практически, неподвижности).

Вдоль этих магических путей и сформировались – идейно и географически – две великие параллели:

Вышнее – Трезвение Ума и Покой – Север.

Низлежащее – Страстное Исступление и Экстаз – Юг.

И до сих пор на географических картах любой страны Север изображается наверху, а Юг снизу.

Противостояние

Обе империи представляли силу могущественную и непреклонную. И это был уже зародыш конфликта. Но, тем не менее, еще около двух тысячелетий на Земле продолжал быть мир. Во времена эпохи Стрельца идея планетарной войны казалась чем-то невероятным, как бред безумца.