Планета звезды Эпсилон

— Тогда отчего в неурочный час? До смены еще есть время, давай покурим.

Они отошли к стене, достали сигареты.

— Решил выйти в вечернюю. Может, и в ночную останусь.

— Поменялся с кем-нибудь? Хочешь утро освободить?

— Да нет, утром выйду как положено. Саад недоуменно пожал плечами:

— Представь, что с тобой будет! Устанешь, допустишь брак, выбросят на улицу. Тогда рабочий комитет ничем не сможет помочь тебе — ты у них не числишься.

— Не будет брака… — Надди хохотнул. — Будет тройной заработок, приличная квартира, приличная одежда мне, моей жене и ребятишкам… И вообще, — продолжал Надди, — если я захочу, смогу работать по четыре смены, заживу лучше самого господина Крюгера!

Саад опасливо оглянулся.

— Да ты вообще соображаешь?

— Вполне! — Надди приосанился. — У меня одна штука есть… Поставишь выпивку — скажу.

Саад заинтересованно посмотрел на приятеля.

— За мной не пропадет. Ну?!

— Во вчерашней газете дали объявление. Один профессор, забыл, как зовут, выдумал лекарство, чтобы никогда не уставать, всегда быть здоровым и свежим. Понимаешь — не надо тебе спать! Ты ее, таблетку, проглотишь, и сразу вроде отдохнул. Так я прикинул, если старик не врет, моя ночная выработка будет соответственно выше дневной. А расчет — это дело хозяев, надеюсь, они не обидят. Сколько заработаю — все мое.

Саад присвистнул.

— Вот до чего наука дошла! — сдвинул брови, почесал затылок. — Попробуешь, скажешь?

— А здесь и говорить нечего. Я уже был у этого профессора, и он велел приходить к нему через день, отмечаться. Вроде следить за мной будет. Бесплатно, конечно. Для науки.

— А он не шарлатан, твой доктор?

И тут Надди осекся и заторопился в цех. Вспомнил, что и жена так же отозвалась о профессоре. Она не могла простить мужу тех сорока форлингов, выброшенных, по ее мнению, явно зря на какую-то отраву. Плевать она хотела на его объяснения, на его обещания! Накричала, заплакала, так было жаль денег, а потом сказала:

— Можешь жрать свои таблетки. А я не буду. И так валюсь от усталости. Я устаю от тебя, от детей, от конвейера… Не дам никому отнимать еще и мой сон! Не дам, и все! Я имею право спать хотя бы четыре часа в сутки.

Спорить с женой было бесполезно. Надди сел к столу. Молча начал есть. Потом вышел на кухню, принял таблетку. И когда надел пальто, крикнул жене:

— Я на завод! В дневную!…

Женщина замерла с ложкой у рта. Надди только утром вернулся с ночной смены.

… Дома Саад рассказал про Надди и про чудеса врача, показал газету с объявлением. Его жена, усмехнувшись, покачала головой:

— Ну до чего же ты доверчивый дурак! Вот пусть Надди и надрывается подопытным у этого старика… Деньги и по-другому можно заработать!

* * *

Серый песок начал вспыхивать зелеными бликами. Его коснулись рассветные лучи Эпсилона. Закричала птица. Берег, казалось, вздохнул свежим ветром и проснулся. В реке заиграла рыба.

Это были любимые часы Пэта Морриса, начальника аркосской экспедиции на Беане. Он вынес из палатки раскладной столик и, подставляя лицо свежему ветру, уселся за составление отчета об экспедиции. А утро было таким хорошим, что Моррис никак не мог сосредоточиться. Пение птиц, воздух, пахнущий рекой и лесом…

Отчет должен быть лаконичным и строгим, без лишних слов. Только веские доказательства того, что планета Беана системы звезды Эпсилон пригодна для проживания аркоссцев. Из-за горизонта показался серп Эпсилона, и сразу же река, и луг, на котором расположился лагерь экспедиции, и лес за рекой заискрились радостным сиянием.

«Слишком много света здесь, глазам аркоссцев поначалу будет нелегко», — подумал Моррис и решил еще раз поговорить об этом с Максом Крауфом, врачом экспедиции, хотя и знал его мнение об этой планете. Покопавшись в ворохе бумаг, извлек оттуда докладную Крауфа: «Считаю планету Беана пригодной для проживания населения Аркоса. Ввиду отсутствия необходимого для переброски на Беану всего населения Аркоса топлива считаю целесообразным основать на Беане колонию аркоссцев, в число которых войдут наиболее развитые в физическом отношении, прошедшие тест на выживание люди. Подробный план и систему отбора прилагаю…»

Моррис хмыкнул. Не хочет все-таки Крауф расставаться с идеей колонии!…

Моррис порой поражался убежденности врача и биолога экспедиции. Он знал, что Крауф будет последовательно отстаивать свою идею колонии, отстаивать, несмотря ни на что. И поэтому больше, чем кому-либо, верил Крауфу.

Весь диск Эпсилона уже поднялся над горизонтом. Моррис услышал, как в палатке Крауфа зазвонил будильник. Моррис потянулся на стуле и пошел к нему.

Врач возился с аккумуляторным кипятильником.

— Опять забыли позавтракать? — улыбнулся он Моррису.

Моррису нравилось, что Крауф прежде всего видит в нем друга и ученого, а уже потом — начальника экспедиции, министра и наследника Верховной власти. Он сел на складную кровать и ответил: