Планета ураганов

— Порядок. На два следующих часа он в норме. Потом введу ему немного сахара — сейчас подается обычный физиологический раствор. На щеках ее розовел румянец — результат недавних энергичных усилий, но она по-прежнему была дамой-ребенком, в которой ребенок был глубоко спрятан в собственной детской мудрости от испорченного и запутанного мира взрослых; дамой-хозяйкой в собственном доме, владычицей поместья и целой планеты, с любовью и прилежанием исполняющей долг перед своим хозяином.

— Я еще раньше хотел у тебя спросить… — начал Кэшер и смолк.

— Ты хотел спросить?

Ему стало трудно говорить.

— Я хотел спросить, что ты будешь делать, когда он умрет? В положенное время или раньше, быть может. Что будет с тобой?

— Мне все равно, — весело сказала И'стина. Она улыбнулась искренне, он видел, что это не поза. — Я принадлежу ему. Для него я существую. Может, в меня что-то вложили на случай его смерти, не знаю. А может, и забыли вложить. В счет идет только его жизнь, не моя. Я позабочусь о том, чтобы он ни одного лишнего часа не потерял. Как по-твоему, я хорошо справляюсь?

— Хорошо, — одобрил Кэшер. — Но это странная работа.

— Нам пора идти.

— А зачем здесь альковы?

— Эти? Это декорации. Он выбирает один из них, чтобы отойти ко сну. Его крепость, его корабль, спальня или гроб. Любой, по настроению. Я его потом все равно переношу на стол на подъемнике, подключаю машины. Он не против, он почти ничего не помнит, когда просыпается. Не помнит, в каком алькове заснул. Пойдем.

Она направились к двери.

Вдруг И'стина остановилась.

— Забыла! Никогда раньше не забывала, а вот сегодня… Я пришла с тобой, потому что ты был его другом, он тебя долго будет вспоминать. Представляешь: ты уже давно умрешь, а он будет тебя вспоминать, — добавила она несколько некстати. Кэшер быстро взглянул на нее. Она смеется над ним? Но увидел лишь детскую серьезность.

— Повернись спиной! — вдруг скомандовала И'стина.

— Зачем? До сих пор ты мне доверяла секреты.

— Ему бы не понравилось, что ты смотришь.

— На что смотрю?

— На то, что я буду сейчас делать. Еще когда я была Агатой Мадиган, я обнаружила, что мужчины очень щепетильно относятся к определенным вещам. Кэшер послушался и повернулся лицом к двери.

В комнате возник новый запах — сильный, напоминающий гераниевую помаду. Он слышал тяжелое дыхание И'стины.

— Теперь можешь повернуться, — сказала она.

И'стина ставила на высокую кафельную полку тюбик с мазью.

— Великий космос, что ты делала?

И'стина засмеялась.

— Ты становишься слишком любопытным.

Растерявшись, Кэшер промычал что-то невразумительное.

— Впрочем, это не твоя вина. Люди — любопытные создания. Суют нос куда попало.

— Это правда, — он покраснел.

— Я доставила ему немножко удовольствия. Он ничего не помнит, конечно, но кардиограф отмечает иногда после этого подъем активности. Сегодня, правда, не получилось. Это я сама придумала, прочитала в одной книжке и решила, что будет неплохо для общего тонуса. Иногда он спит целый год, но обычно просыпается несколько раз в месяц.

Она прошла мимо Кэшера, ухватилась за внутренний рычаг двери, навалилась на него, едва не приподнявшись над полом. Дверь открылась, и Кэшер, повинуясь ее жесту, ступил за порог.

— Отвернись еще раз, — попросила И'стина. — Я буду набирать комбинацию, лучше тебе не смотреть. Впрочем, дверь настроена исключительно на меня. Он услышал щелчки вращающихся дисков.

И'стина напевала тихо:

— Только на меня, только на меня…

— А зачем? — спросил Кэшер.

— Чтобы любить моего хозяина, хранить его планету, охранять его погоду. Разве он не прекрасен? А как он мудр! Разве не обаятельная у него улыбка?

Кэшер вспомнил выцветшую живую руину в вылинявшей пижаме и тактично промолчал.

— Он мой отец, мой муж, мой сын, хозяин и повелитель. Только подумай, Кэшер, он владеет мной! Разве ему не повезло, что я у него есть? И мне что я принадлежу ему?

— Но зачем все это? — немного сердито повторил свой вопрос Кэшер, сознавая, что и он то и дело влюбляется в удивительную девочку-женщину.

— Чтобы жить! — воскликнула она. — Просто жить! Я запрограммирована на девяносто тысяч лет. Он будет спать, пробуждаться, засыпать, видеть сны и снова просыпаться.

— Какой в этом смысл? — настаивал Кэшер.

— Смысл? Какой смысл? Какой смысл в маленьком черепашьем яйце, трансформированном на молекулярном уровне? Какой смысл превращать меня в девочку-квазичеловека, которую даже ты не в силах не любить? Какой был смысл в первой моей встрече с хозяином? — Я скажу тебе, в чем смысл. В любви.

— Как? — не понял Кэшер.

— Любовь! Любовь — смысл всех вещей. С одной стороны — любовь, с другой — смерть. Если ты крепок достаточно, чтобы использовать оружие любви, я дам тебе его. Миззер будет у твоих ног. Крейсеры и лазеры детские игрушки в сравнении с оружием любви. С ней невозможно бороться. Ты же не в состоянии бороться со мной.