План битвы

— Ну, я, во-первых, сам поставить не могу, это МВД решает. Порекомендовать можно, но он ещё не готов, нос задерёт. Найдутся и без него люди толковые. Ладно, не суть. Смотри, по твоему делу. Иди домой и ничего не бойся. Я такой шухер поднял, что они по идее должны и пикнуть бояться. Так что никто тебя тронуть не должен. Если только Печёнкин не закусил или там коса на камень и всё такое. Но он вообще разумный мужик. А на будущее с ним надо что-то делать. Слишком много возомнил о себе. Ему сейчас, надеюсь, всыплют по первое число, но этого мало, такие как он никогда не успокаиваются.

Разумный, только закусил, похоже.

— Я вообще-то его укротить пытаюсь, и вот это всё, вся эта акция — это последствия моей работы дрессировщика.

— Значит херово пытаешься, Егор. — становится серьёзным Ефим. — Все действия должны быть согласованы, а ты создал никому не нужное напряжение и шум. Больше так не делай.

— Ладно. Но если мы его на крюк повесим, он будет пользу приносить. Участкового, кстати, тоже надо бы прикрыть, он очень полезный человек, много раз мне помогал.

— Как зовут?

— Младший лейтенант Рыбкин.

Он нажимает кнопку селектора и говорит:

— Наталья Сергеевна, ещё раз Баринова мне.

Через минуту он снова разговаривает с начальником городского УВД:

— И вот ещё что, Баринов. Если узнаю, что участковый Рыбкин пострадал за свою принципиальность, пожалеешь. Я тебе со всей партийной ответственностью заявляю.

И, не дожидаясь ответа, бросает трубку.

— Так, Егор, всё хрен с ним, с этим Бариновым. Пусть теперь пытается проскользнуть меж двух огней. Давай к нашим делам. Послезавтра на пленуме будем тебе награду вручать. Примерно на шестнадцать часов назначено по программе, но ты должен минимально за час уже появиться, понял? Не вздумай опоздать. А в двенадцать у нас будет выступление твоего Скачкова. Я с ним поговорил, кстати. Нормальный мужик, и язык хорошо подвешен. В общем, спасибо тебе за него. Всё мероприятие будет в филармонии, не перепутай. В прошлый раз был в театре оперетты, а теперь в филармонии.

Блин-блин-блин! А пленум-то послезавтра? Ну ё-моё. А у нас на это время свой пленум намечен, в Плотниково. Маленькая такая стрелочка.

От Ефима я иду к Большаку. Он ждёт меня дома, варит кофе, собирает что-то на стол.

— Ну что, отбился от Печкина своего?

— Не знаю пока. Ефим обнадёжил вроде. Он Баринова прям мордой об асфальт возил, даже удивительно, что тот всё это терпит.

— Для видимости терпит, но свои интриги плести не забывает. Тут повезло, что пленум и никто не хочет скандала. Так что, думаю, всё по-тихому замнут, но тебе надо всё-таки быть начеку. Враг опасен и хитёр, тем более, отмудоханный при исполнении и прилюдно. Рыбкину твоему тоже надо ухо востро держать, хоть дальше участкового и не сошлют.

— В патрульные могут…

— Они вообще-то всё могут.

— У нас тут ещё проблемка нарисовалась. Скачкову надо быть утром на пленуме и одновременно в Плотниково. Там же бой вроде как намечается за твердыню.

— Не бой, а серьёзный разговор, я надеюсь.

— Да какой разговор, я никаких аргументов в виде представителей власти не подготовил. Вся надежда на ловкость, смелость и на фактор неожиданности. Полагаю, придётся биться. А как туда ехать? Я надеялся, что Скачков нас на пазике отвезёт.

— Ну, на пазике. Он может ещё и неисправным оказаться. Думаешь, хорошую машину кто-нибудь бы отдал без боя? Я могу пошоферить, у нас в гараже есть «Кубань» и «УАЗ», такой, как скорая помощь, но с сиденьями.

— Буханка, что ли? — уточняю я.

— Ну да, буханка, наверное.

— Блин, я бы не хотел, чтобы ты туда ехал.

— А я бы не хотел, чтобы у нас вообще подобная проблема возникала, но что тут поделать…

Поделать действительно нечего.

Совершенно измученного действительностью, Большак довозит меня до дому и сдаёт на руки родителям.

— Ты что, вместо того, чтобы весь день лежать в постели, ещё и с милицией дерёшься?

— Да я не дрался, мам! Тебе соседи наговорили? Как бы я мог-то? У меня же ранение.

— Вот то-то и оно, что ранение, а ты носишься, как угорелый!

— Нет, мам, не так всё было. Суходоев опять по старым делам пришёл без всяких документов. Ну, я и сказал, что он права не имеет…

Следующий день оказывается свободным от суеты и я не встаю с дивана до самого времени выхода на совет в Филях. К двенадцати появляюсь во дворце пионеров и нахожу наши хоромы. Помещения большие, просторные и светлые. Ребята уже здесь.

— Привет честной компании, — восклицаю я. — Ну как вы тут? Обустроились?

— Тебя ждём. Чего там у нас завтра?

Для начала тренер проводит нас всех по комнатам, показывает. Кроме трёх огромных залов, нам выделен большой холл с собственным туалетом и кладовой. Здесь, наверное, можно даже душевую оборудовать… Холл на местном языке называется рекреацией. В ней стоит большой стол, а вокруг него расставлены стулья.

Мы берём по стулу и заносим их в пустой зал. Я закрываю дверь и мы рассаживаемся кружком, как анонимные алкоголики на сеансе в американском кино.