Пламя в ночи

— Оставайся здесь. После того как я выйду, нажми вот на этот помеченный камень, и стена снова закроется. Эта парочка никогда не обнаружит потайные ходы в доме. Здесь ты будешь в безопасности и дождешься, пока они уйдут. Когда выйдешь, найди миссис Тревельян и моих людей.

— Да, конечно.

— А потом пошлите словечко в «Джонс и Джонс».

— Что-о?

— Объясни Джонсам, что ты хочешь сдать Лампу. Когда дело касается моей личной безопасности, я не доверяю «Аркейну», но в агентстве «Джонс и Джонс» придерживаются собственного кодекса чести. У них нет оснований причинять вред тебе, коль скоро они получат Лампу.

— Хорошо. — Аделаида коснулась его здорового плеча. — Но пожалуйста, пообещай, что будешь очень осторожным.

Гриффин не ответил. Не имело смысла давать обещание, которое он не собирался сдерживать. Вместо этого он наклонился к Аделаиде и легко коснулся ее губ своими.

— Аделаида Пайн, я тебя никогда не забуду, — сказал он. — Даже если мне суждено провести остаток дней в сумасшедшем доме.

— Проклятие! Гриффин, я же говорю, ты не сходишь с ума! И не желаю слышать больше ни слова на эту тему!

Ее гнев придал ему сил. Его губы чуть заметно дрогнули в улыбке. Он сунул руку в карман.

— На, возьми.

— Что это?

— Пара свечей на случай, если тебе придется просидеть в этой стене долго.

— О… — Казалось, Аделаида была немного разочарована, но она быстро взяла себя в руки. — Спасибо, очень предусмотрительно с твоей стороны.

Гриффину показалось, что она ожидала от него чего-то другого в качестве прощального жеста. Может быть, какого-нибудь трогательного маленького подарка на память. Романтично, конечно, но если он действительно не вернется, то свечи будут ей гораздо полезнее, чем какое-нибудь колечко или вышитый носовой платок.

Гриффин надавил на помеченный камень. Глубоко в стене глухо заворчали потайные механизмы, в стене появился просвет, просвет расширился, и в полумраке кухни стало видно длинный стол на перекрещенных ножках и окно, освещенное лунным светом.

Оставив Аделаиду в коридоре у самого выхода, Гриффин шагнул в кухню. Самое странное, что психически он чувствовал себя гораздо лучше, чем когда бы то ни было, он был сосредоточен и прекрасно владел своими талантами. Наверняка именно так чувствуют себя все сумасшедшие, когда глубже погружаются во мрак.

Он скрыл себя тенью и босиком прошел через кухню в коридор. Когда он открыл свой талант во всей полноте, его охватило небывалое возбуждение. Он не мог избавиться от ощущения, что он должен обязательно использовать свою энергию, что таково ее предназначение. Самой природой задумано, чтобы он использовал ее так же, как он использует остальные органы чувств.

Параохотник с присущим ему сверхъестественным слухом почуял его первым.

— Ну, что тут у нас еще? — тихо спросил он из полумрака за дверью библиотеки. — В доме должно быть только три охранника.

Охотник вышел из тускло освещенного парадного холла. Он двигался с быстротой и ловкостью волка, преследующего добычу. В свете газового рожка были видны его хищный оскал и блеск ножа у него в руке. Между пальцев другой его руки сочилось пурпурное свечение. В воздухе пульсировала неистовая энергия.

Гриффин не спешил стрелять: невозможно хорошо прицелиться, когда мишень движется так быстро. Используя свой талант, он сгустил тени вокруг себя.

Но охотник не колебался, он устремился вперед, безошибочно выбирая направление, и не выказывал ни малейших признаков растерянности или замешательства. Красный кристалл в его руке засветился сильнее.

«Этот ублюдок способен видеть меня своим паранормальным зрением, — подумал Гриффин. — С таким же успехом я мог бы стоять на сцене в круге света».

Охотник почти настиг Гриффина, и он понял, что у него не будет возможности сделать прицельный выстрел. Он молил Бога, чтобы Аделаида оказалась права, чтобы его второй талант действительно остался при нем.

Гриффин погрузился в самую темную часть энергетического спектра, там существовали вещи, которых боится даже параохотник. Эти вещи живут только в кошмарных снах.

Теперь охотник был так близко, что Гриффину не составило труда уловить его ауру. Он набросил на него свой талант, словно хлыстом ударил. Охотник запнулся на ходу и остановился. Через мгновение все его тело содрогалось в жестоких судорогах. Он отчаянно замахал руками, словно пытаясь отогнать невидимых демонов, и закричал нечеловеческим голосом. Он кричал так, как, наверное, кричит душа, падающая в адское пекло, эхо от каменных стен многократно усиливало его крики.

Казалось, он кричал целую вечность, но наконец смолк и бессильно рухнул на пол.

Во внезапно наступившем молчании тихие шаги в проходе прямо за спиной Гриффина показались грохотанием грома.

— Ф-фергус? — Из комнаты для завтраков вышел иллюзионист. Сейчас он ничем не напоминал Джеда. Свет газового рожка отражался от его пистолета и серебряного подсвечника. Несколько мгновений он смотрел на упавшего охотника, казалось, не понимая, что произошло. — Какого черта?! Фергус, что с тобой?!