Пламя страсти

Ее прикосновение как будто вернуло Хэзарда к действительности. Он покачал головой и покрепче обнял Венецию.

— Ничего страшного, биа. Это как сон. Просто иногда наши сны бывают вещими, вот и все.

Он не стал говорить ей, что когда вернулся с гор, то рассказал шаманам о людях-карликах, пятнистом бизоне и четырех ветрах. И они сказали ему, что у него есть сила стать великим. «Тебе дали эту силу духи, — вспомнил Хэзард слова одного из шаманов. — Но разница между людьми в том и состоит, что одни используют этот дар, а другие нет. Учись пользоваться своим даром. И тогда ты станешь великим вождем». В тот день Хэзард познал самого себя.

— Это все так необычно, — пробормотала Венеция. — Я не узнаю тебя, когда ты так говоришь.

— Думай об этом как о религии, и тогда тебе все покажется менее странным. Ведь даже белые люди всегда найдут о чем поспорить, если речь заходит о религии. У кого-то много богов, у кого-то только один… А впрочем, я напрасно заговорил об этом с тобой. Мне совсем не хотелось тревожить тебя. — Хэзард легко погладил ее волосы.

— Но в этом большая часть твоей жизни, — мягко напомнила Венеция.

— Мы просто сами общаемся с нашими божествами — без помощи священников. И видения одного человека считаются благословением для всего племени. Мы видим мистическую силу в ветре и в небе, в дожде, в реках, птицах, горах и равнинах.

— Земля очень важна для вас, правда? — прошептала Венеция, не до конца понимая это слияние человека с природой.

— Земля — это все, — с почтением произнес Хэзард. — Ничто не сравнится с землей абсароков, она самая красивая в мире. И я мечтаю о том, чтобы сохранить ее для моего народа.

И снова, как это бывало всегда, когда разговор касался будущего, Хэзард мрачно замолчал. Но он по-прежнему крепко обнимал Венецию и смотрел в звездное небо.

— Я верю, что ты можешь это сделать, Джон, — прошептала она. — И мне бы очень хотелось тебе помочь…

— Может быть, — также шепотом ответил он. — Только может быть.

— Я хочу помочь. Если, конечно, смогу, — ее теплое дыхание согрело ему щеку.

— Ты уже помогаешь мне, биа. Ты постоянно напоминаешь, что жизнь — это радость и счастье. Ты мой самый верный помощник. А теперь поцелуй меня.

Она поцеловала его и ощутила слезы на его щеках.

В эти тихие вечера Венеция поняла, почему Хэзард так гордится своими корнями и так привязан к земле. С ней были связаны воспоминания о счастливом детстве, эта земля вскормила его дух и его тело, и в ответ он испытывал к ней почти мистическую любовь.

На летней стоянке царила дружеская веселая атмосфера: встречались родственники, друзья, которые не виделись целый год и спешили обменяться новостями. Каждый вечер все собирались вокруг костров, ужинали, танцевали, разговаривали, играли, соревновались в ловкости и меткости.

Однажды Хэзард решил привести Венецию на совет. Узнав об этом, Неутомимый Волк в ужасе посмотрел на него, словно его друг сошел с ума.

— Ты не можешь этого сделать! — воскликнул он. — Раньше в советах принимали участие женщины-воины, но последние десять лет такого не случалось, и все об этом забыли.

— Но она пойдет туда как моя жена, а не как воин. Надеюсь, никто и слова не скажет о ее присутствии на совете — иначе им придется иметь дело со мной. Можешь передать это остальным.

Неутомимый Волк только молча покачал головой: эта женщина явно лишала Хэзарда рассудка.

— Ты уверен, что я могу туда пойти? — в последний раз спросила Венеция, когда они вышли из вигвама.

— Все в порядке, — ответил Хэзард с обезоруживающей улыбкой. — Видишь ли, дорогая, вождем становятся благодаря личным заслугам перед кланом, и поверь, у меня они есть. Кроме того, у вождя должны быть родственники. У нас нет хуже оскорбления для человека, чем сказать, что у него нет родственников. Хотя мои родители умерли в прошлом году, у меня очень много других родственников, и все они поддерживают меня. Не забывай еще и о золоте, при помощи которого я обеспечиваю выживание племени. Меня считают «человеком, который знает и может». Поэтому, биа-кара, я могу делать почти все, что захочу.

— По-моему, дорогой мой, ты слишком избалован, — Венеция насмешливо улыбнулась.

— То же самое я могу сказать о тебе, радость моя, — он легонько щелкнул ее по носу. — Твой папочка чересчур много тебе позволял. Кстати, я хотел бы тебя попросить кое о чем. Постарайся во время совета не отдавать мне никаких приказаний, чтобы я мог сохранить мое достоинство воина и вождя.

— То есть ты хотел сказать, чтобы я не вытаскивала тебя из вигвама за волосы, если мне вдруг захочется заняться с тобой любовью?

— Вот именно. Предполагается, что на совете воины не думают о таких глупостях.

— А вы думаете?

— Разумеется. Вот тебе еще одна теория, которая расходится с практикой.

— Я обещаю не позорить тебя на совете! — насмешливо-торжественно поклялась Венеция.

— Какое облегчение, — шутливо вздохнул Хэзард.