Пламя страсти

Хэзард подошел к кровати и уселся на нее, а Венеция начала послушно снимать сапоги. Он любовался изяществом ее движений и совершенством фигуры — чувственным изгибом спины, стройными ногами, полными грудями, которые чуть покачивались из стороны в сторону, когда Венеция переступала с ноги на ногу. Потом она выпрямилась, и по ее коже пробежала дрожь, хотя стоял жаркий день.

Хэзард нахмурился: его раздражала эта притворная нерешительность.

— Ты что, дразнишь меня, детка? Если так, то учти: я с тобой потом расквитаюсь. — Он не мог больше выносить собственное возбуждение и не собирался дольше ждать. — Подойди сюда. Придется и в самом деле помочь тебе.

Венеция послушно приблизилась, и Хэзард, протянув руки, притянул Венецию к себе поближе.

— Искусительница, — пробормотал он, быстро расстегивая пуговицы на ее брюках. — Ты очень, очень хороша, но для меня это слишком долго…

Мгновение — и брюки оказались на полу. Сердце Хэзарда бешено забилось при виде красивых длинных ног. Трясущимися пальцами он развязал ленту на кружевных панталонах, и последняя преграда упала на пол. Хэзард положил ладони на бедра Венеции и поставил ее между своих коленей. Она чуть слышно застонала и покачнулась в его объятиях. Поддержав ее, Хэзард прошептал, пародируя светскую беседу:

— Как мило с вашей стороны, что вы заехали навестить меня!

Теперь его пальцы ласкали внутреннюю поверхность ее бедра, пробираясь все выше с ловкостью подлинного знатока. Соски Венеции напряглись, и Хэзард чуть заметно усмехнулся. Когда же он коснулся влажного тепла ее лона, Венеция выдохнула:

— Нет! — И дернулась назад, шокированная его жестом.

— Нет? — переспросил Хэзард, поднял на нее глаза и покачал головой. — Ты не должна говорить «нет», дорогая. Это не предусмотрено контрактом. Запомни: только полная покорность, никакого сопротивления. Ты будешь делать все, что я захочу. — Он крепко обнял ее за бедра, и его проворный язык глубоко пробрался в потаенную щель. Венеция беспомощно забилась в его стальных руках, но ее движения только помогали Хэзарду забраться поглубже. За несколько мгновений Хэзард добился того, чтобы женщина задрожала и тяжело задышала.

— Вот так-то лучше, — пробормотал он, и его язык снова начал ласкать ее.

Венеция никогда не была близка с мужчиной, не знала такого возбуждения, которое пробудили в ней ласки Хэзарда, и она просто погрузилась в мир наслаждения. Потом Хэзард поднял голову и укоризненно сказал:

— Посмотри, что ты со мной делаешь.

Но Венеция не открыла глаз, и Хэзард решил, что она его даже не слышит.

— Посмотри, — прошептал он снова и накрыл ладонями ее соски.

Интонация или прикосновение сделали свое дело, но веки Венеции медленно поднялись. Она посмотрела вниз, прямо на предательскую выпуклость, натянувшую тонкую кожу штанов, и задрожала.

— Я хочу вас, мисс Брэддок. Вы же сами все видите, верно? — его голос лился, как раскаленная лава. — Я хочу всем телом ощутить вашу теплую кожу…

Ее взгляд не отрывался от его плоти, но обнаженное тело не шевельнулось, если не считать пробежавшей по нему легкой дрожи. Хэзарду вдруг пришло в голову, что его гостья внезапно передумала, решила, что продолжение для нее невозможно. Неужели, несмотря на полученные приказания, она поняла, что спать с индейцем выше ее сил? А ведь ее так легко возбудить, она готова была отдаться ему: ее тело говорило об этом красноречивее любых слов. Неужели расовые предрассудки не дадут ей совершить последний шаг? Это предположение разозлило его невероятно. Господи, вот перед ним стоит шлюха, у которой больше принципов, чем у тех белых женщин, с которыми он спал! Если бы он не испытывал такого презрения к ней, то наверняка нашел бы ситуацию забавной. Ее страх раздражал его, выводил из себя. Разумеется, он мог взять ее силой: ему никто не собирался мешать. Но Хэзард никогда не насиловал женщин и даже в гневе не находил подобную перспективу приятной.

Проклятье, не настолько сильно он нуждается в женщине! Пусть эта шлюха отправляется обратно к своим хозяевам.

Хэзард резко отстранился и холодно произнес:

— Давайте покончим с этой шарадой. Одевайтесь и убирайтесь вон. Скажите своим хозяевам, что вы все испробовали, но ничего не получилось. А у меня еще много работы.

Он отвернулся и вдруг услышал тихое, но решительное:

— Нет.

Удивленно приподняв черные брови, Хэзард снова посмотрел на стоящую перед ним женщину. Роскошное тело, вьющиеся рыжие волосы свободно рассыпались по белоснежным плечам, розовые соски вызывающе торчат, маленькие ручки сжаты в кулаки.

Неужели она просто не может вернуться назад, не занявшись с ним любовью? Или она боится своего покровителя еще больше, чем его? Женщина вдруг показалась ему уязвимой и страшно напуганной.

— Ох ты, черт возьми, — выругался Хэзард и взял ее маленькие ручки в свои. — Мне очень жаль, что они заставили вас пойти на такое. В этом нет никакой необходимости, честное слово. — Его бархатный голос звучал доброжелательно и, вне всякого сомнения, абсолютно цивилизованно.