Пламя страстей (Вторая попытка)

– Какое-то время мы не хотели заводить ребенка. Она… она пугалась одной мысли о материнстве, о родах. Но она сама была безответственна, как дитя, и… – Он взъерошил волосы. Ли хотелось пригладить ему шевелюру, но она не двинулась с места. – Как бы то ни было, но когда она узнала, что беременна, она запаниковала. Может быть, это тоже послужило одной из причин ее самоубийства. – Он вздохнул. – Не знаю.

– Ты злился на нее? Я имею в виду – потом, когда она лишила тебя твоего ребенка? Он впился в нее глазами.

– Как ты догадалась? Я был зол, как черт. Я понимал, что я должен горевать, но меня охватила такая злость…

Теперь она позволила себе дотронуться до него и провела рукой по его бровям.

– Что-то похожее я чувствовала, когда умер Грег. Я спрашивала себя, как он мог так поступить со мной?

– Наверное, это нормальная человеческая реакция. Гордиться тут нечем, но это так понятно.

– Я только что пережила еще одну такую реакцию. Когда ты сказал, что Шерон носила твоего ребенка, я впервые в жизни ощутила зависть.

Он притянул ее к себе.

– Моя Ли! Беременность Шерон была ошибкой природы. Когда же мы с тобой будем делать детей, это будет торжество жизни и нашей любви.

Она прижалась к нему, испытывая облегчение от того, что Сара, измученная вниманием бабушки и дедушки, спокойно спала на протяжении всего разговора.

– Обними меня. Чад. И люби меня.

– Можешь рассчитывать и на то и на другое, – прошептал он, прижавшись губами к ее волосам.

Глава 10

Рождественский день выдался шумный и радостный. Заехав за Ли и Сарой, Чад отвез их на ферму Диллонов на машине Ли, где было место для кипы подарков. С Джексонами был уговор, что они встретятся на месте.

В предпраздничных хлопотах Амелия Диллон вымоталась до предела. Старинный буфет в гостиной был заставлен блюдами, на которых красовались пряники с финиками и орехами, булочки, начиненные крохотными сосисками и сыром, бесчисленные печенья и прочие вкусности, призванные занять гостей, пока не начнется пир с индейкой. Вдоль буфета стоял стол с выстроившимися в ряд десертами. Не в силах устоять. Чад позволил себе кусочек толстого слоеного пирога с кокосом, прежде чем Ли и мать успели его остановить.

Прибыли Джексоны и принялись нахваливать Ли и Чада за наряженную ими елку. Фермерский дом Диллонов произвел на Лоис не столь сильное впечатление, как дом Чада, но она проявила по отношению к хозяевам достаточно такта и соблюла все приличия; Она даже сделала вид, что не замечает, что мистер Диллон заметно хромает на левую ногу.

Ли нашла его в гостиной в одиночестве, он потирал бедро чуть выше колена.

– Стюарт, не следует, наверное, носить протез, если он вам мешает, – сказала она. Родители Чада настаивали, чтобы она называла их по имени.

– Ты славная девушка. Ли, – сказал он, поднимая на нее глаза. – Не тревожься об этом. – Он указал на ногу. – Я уже почти к нему привык.

Она села рядом.

– Давно это у вас?

– Да уж почти пять лет. Мне и так скоро пора было на пенсию, но обидно, что пришлось уйти поневоле.

Она посмотрела в сторону кухни, откуда доносился смех: по-видимому, все остальные забавлялись шалостями Сары.

– Почему вы с Чадом выбрали такую работу?

Ей еще ни разу не удалось поговорить об этом с Чадом, но проблемы пожаротушения на „диких“ скважинах теперь стали ее живо интересовать. Это было как в кино, когда показывают страшный фильм, и ты боишься смотреть, но смотришь, не в силах оторваться.

– Все очень просто. Ли, – ответил Стюарт Диллон, и в голосе его слышалось волнение. – Это риск, который выпадает на долю не многих мужчин. Сколько в мире бухгалтеров? Или учителей? Или докторов и инженеров? А сколько нас? Наша профессия очень редкая. Полагаю, что именно эта в своем роде исключительность составляет предмет нашей гордости. Возможно, отчасти это и есть причина того, что я люблю это дело. По-моему, Чад тоже.

– И вы никогда не боялись опасности, которой вы себя подвергаете?

Он помолчал. Ли догадалась, что сейчас перед ним мысленно проходят все те пожары, пламя которых он тушил, и он вспоминает, с каким чувством он встречал опасность.

– Нет, страшно мне не было. Поймите меня правильно. Я всегда был предельно осторожен. Нас специально обучают быть осмотрительными, и мы всегда делаем только то, что заранее изучили, обсудили, распланировали и синхронизировали со всеми остальными ребятами в команде. Но в этих пожарах есть одна вещь. – Последние слова он произнес с нажимом. Его стиснутые кулаки напомнили Ли жест Чада. Голос его превратился в хриплый шепот. – Он намного больше тебя, этот огонь! Коварный, разрушительный, великолепный огонь. Это свирепый дракон наших дней. И ты побеждаешь его. Просто задуваешь его и все.

Он тяжело вздохнул, но это был вздох восторга, и глаза его сверкали от волнующих воспоминаний. Ли распознала момент, когда он вдруг опять осознал, что находится всего лишь в собственной гостиной в полной безопасности: когда он повернулся к ней, глаза его наполнились грустью.

– Мне всегда будет этого не хватать, – сказал он с тоской.