Пламя смерти (СИ)

Шаман вспомнил обжигающий воздух, разносившийся над полем боя, и поморщился. Он едва не сварился всухую, а ведь до клятого мага было ещё далеко. Если бы Гарлик успел подойти поближе, он бы повторил судьбу своих товарищей по шаманскому цеху и Хозяйки Квай. Но ему повезло. И даже дважды. Самая молодая Хозяйка Ковена неосмотрительно ринулась вперёд, готовя заклятье, когда невидимый за клубами дыма маг вдруг изменил направление атаки. Хозяйка Квай в мгновение ока превратилась в обугленный скелет, а вместе с ней полегли с десяток младших сестёр и ещё столько же шаманов. Атакующее заклятье Хозяйки Силлит тоже было разрушено, а сама она оказалась на границе действия ревущего магического пламени.

Гарлик тогда, обезумевший от грохота и жара, совершил самый необдуманный поступок в своей жизни — он, уже создавший свой лучший магический щит, бросился вперёд и закрыл собой Хозяйку Силлит. Он сам не понял, сумел ли щит отразить атаку ситгарца, или тот просто свернул в сторону, но только Хозяйка Силлит осталась жива. Обожжена местами, но жива. Она поднялась на ноги, призвала едкое облако и швырнула его туда, где бушевал огненный ад. А затем повелительным жестом послала в атаку всадников Джагатая, занимавшихся избиением остатков отряда вампиров.

И те, продравшись сквозь пламень и дым, сумели не убить, но обезвредить мага. Ситгарец после атаки конников, прекратил извергать жгучий огонь и, вероятнее всего, под прикрытием дыма сбежал обратно в осаждённый город. Чем воспользовался маг — плащом невидимости или применил какое-то другое заклинание, никто так и не узнал. Ситгарский маг бесследно исчез, и даже астральный поиск, учинённый Хозяйкой Силлит, ничего не дал. Единственной добычей был магический посох, брошенный вражеским магом на поле боя. Одна из старших сестёр попыталась подобрать посох с земли, и её едва не убило чужой магией. Хозяйка Силлит обезвредила посох, шваркнув по нему громовым ударом и расколов его. А потом Силлит, стоя на выжженной до пепла земле, в ярости орала, как последняя базарная торговка, требуя подать ей труп наглого мага, сорвавшего столь хорошо спланированное наступление и убившего одну из Хозяек и лича. Но поиски на месте побоища ни к чему не привели. Обнаружили только тела павших вампиров, совершивших самоубийственную вылазку и одного окровавленного человека с мечом в руке.

Джагатаевы конники принялись отсекать головы вражеским мертвецам, как это у воинов заведено. Один из них — сотник, судя по лисьему хвосту на шапке, спрыгнул с коня и, приподняв голову худого рыжеволосого человека, собирался отрезать её, когда Гарлик заметил, что вражеский воин ещё дышит. Он приказным тоном велел джагатаеву сотнику прекратить портить заготовки. Милосердие было свойственно шаману в той же степени, как и доброта — гремучему червю. Нет, он всего лишь не позволил сотнику своевольничать, ведь запрет Хозяек отсекать головы поверженных врагов был доведён до каждого хивашского воина.

Сотник — здоровенный мужик, заросший чёрной бородой до самых глаз, зло послал шамана куда подальше и собрался уже чиркнуть кривым ножом по горлу поверженного врага, когда к месту ссоры подошла Хозяйка Силлит. При виде высшей колдуньи желание спорить у сотника бесследно пропало, и он поспешил вскочить на коня. А Хозяйка Силлит, узнав того, кто, жертвуя собой, встал на её защиту, благосклонно кивнула.

— Берите пример с этого верного слуги, — она бросила суровый взгляд на выживших младших и старших сестёр и шаманов. — Он не только не пожалел собственной жизни, закрывая меня от магического огня, но и рьяно блюдёт интересы Ковена. Почему никто из вас даже не попытался остановить ослушников? Немедленно прекратить это безобразие. Вампирские мертвецы нам могут пригодиться для допросов.

Услышав это, младшие колдуньи бросились останавливать воинов, деловито кромсавших тела убитых вампиров. А Хозяйка Силлит, лёгким движением прикоснувшись к щеке Гарлика, сняла болезненное заклятье, которое не так давно она в порыве гнева и наложила на него.

— Храбрый шаман, ты заслужил мою благосклонность. Чем вознаградить тебя за преданность?

Гарлик доверял приветливому выражению лица светловолосой колдуньи не больше, чем оскалу гиенны, а потому пробормотал, что никаких желаний у него нет, кроме служения Ковену и лично Хозяйке Силлит. Высшая колдунья одобрительно улыбнулась и отправилась в тыл — подальше от стен города и периодически пролетающих мимо стрел. А Гарлик, подумав, что глупо упускать такой шанс, всё же решился.

— Госпожа, у меня есть одна маленькая просьба, — он смиренно склонил голову. — Разрешите мне держать бездушного.

Всех бездушных по приказу Ковена превратили в зомби, усиливая армию поднятых. Даже у самого кагана не осталось бездушных слуг. Хозяйка Силлит остановилась и, приподняв одну бровь, спросила:

— Зачем?