Пламя подлинного чародейства

— Хорошо. — Судя по насупившейся Кассандре, ответ ей не очень понравился, но настаивать она не стала. — В таком случае, выступаем завтра утром. Ночью твари тьмы имеют преимущество, а до заката мы далеко не уйдем. Если они будут рядом, обязательно нападут. Для начала навестим лагерь легионеров, гонцы говорили, там осталось некоторое количество брошенного оружия, и даже притащили несколько мечей с собой. Постараемся прорваться из гор на равнину, а дальше будем действовать по обстановке. Глупо составлять далеко идущие планы в такой ситуации.

Судя по тому, как кровожадно сверкнули глаза девушки, идеи, как выжить, сохранить учебный легион и отомстить всем врагам, у нее все же уже имелись. Надеюсь, мое желание ненадолго отлучиться, чтобы найти своих друзей, не сильно ее огорчит. Или все-таки задержаться с Кассандрой? Мне же надо для возвращения собственной силы не только из страны свалить, но и накопить могущество. А в роли заместителя командира немаленького отряда это проще.

Вечер и ночь прошли тревожно. Заключенные, порядком взбудораженные, вряд ли выспались. Зато на редкость качественно заострили в обилии имеющееся у нас дреколье, призванное изображать мечи, копья и дротики. Немногим обладателям настоящего оружия страшно завидовали. А еще из окрестностей лагеря пропали последние камни, хоть как-то подходящие на роль метательных снарядов. Праща — это всего лишь веревка с кусочком ткани. Но между возможностью ударить врага с расстояния, превышающего длину рук, и тем, чтобы подпустить его к своему телу поближе, на дистанцию клинка, выбор очевиден любому, кто имеет в голове хоть капельку мозга. Тем более последние пару месяцев, с тех пор как власть Кассандры в лагере стала если и не абсолютной, то близкой к этому, тренировки по обращению с нехитрым оружием крестьян и мальчишек стали практически обязательными. Даже офицеры пару раз делали нам выговор за то, что новобранцев, подступающих к отрядам заключенных, встречал чересчур уж плотный и тяжелый дождь, оставляющий синяки, головные боли и даже способный лишить парочки зубов или глаза.

— Ой, неспокойно у меня на сердце, — решила Сандра, когда наше сборное войско разнообразных преступников, шалея от собственной наглости и трясясь от тщательно сдерживаемого страха, стало подступать к лагерю легионеров. До частокола ограды оставалось еще, наверное, метров пятьсот, но уже ясно было, солдат там нет. Иначе нас бы встречали. Пусть и стрелами. Ну ворота бы закрыли точно.

— Случались раньше приступы ясновидения? — заинтересовался я, припомнив один такой, произошедший несколько месяцев назад. До сих пор его разгадать так и не получилось. Ну, положим, машина может быть символом, обозначающим наше войско. Такое же сложное образование, состоящее из множества слаженно работающих деталей, да которое к тому же легко испортить, поцарапавшись о слишком крупного противника. Но тогда, получается, учебный легион скоро будет уничтожен? И при чем тут, скажите на милость, азиаты с их междоусобными разборками? Или мое сознание так интерпретировало борьбу света и тьмы, обострение которой случилось позапрошлой ночью?

— А-а-а! Сгинь! — Крик, приглушенный расстоянием, тем не менее оставался достаточно пронзительным, чтобы заставить нестройно шагающих заключенных сбиться в кучу и затормозить. Звуки определенно издавал человек, причем насмерть перепуганный. А их там, куда мы направлялись, вроде как быть не должно. — Прочь, твари! Прочь! Изарио Айро еще никто не сжирал! За мной, за мной, братья!

— Чего встали! — заорал какой-то десятник женского пола. Поскольку Кассандра начинала именно как предводительница не всех заключенных, а именно той их части, которая ходит в юбках, то после ее окончательной победы (как единственной оставшейся крупной силы в лагере) бывшие с ней с самого начала люди естественным образом получили повышение и право командовать остальными. За практически каждой из достаточно боевитых и решительных баб закрепили свой маленький отрядик, и за неподчинение командирше клейменая аристократка сурово карала. Вплоть до высшей меры. В результате в войске образовался если не матриархат, так нечто к нему близкое. Мужики поначалу бурчали, но быстро смирились. Хорошие отношения с дамами оказались единственным способом, благодаря которому они могли все-таки завалить их где-нибудь в укромном уголке. А близких контактов весьма определенного рода заключенным, многие из которых попали в учебный легион прямиком из тюрем, хотелось. Насильники, впрочем, тоже имелись. Но, после того как я выследил и прикончил то ли седьмого, то ли восьмого, они как будто вымерли. Ориентировался по оставшимся на жертвах (осталась жива лишь одна из них, да и то скорее по недосмотру извращенца) телесным жидкостям, в магическом плане от крови отличающимся не сильно. — Вперед!