Пламя над Персеполем

Кроме того, Сиркап и его окрестности дали множество римских и греко-римских вещей — стекло I в. н. э., изображение Силена [33]на дне серебряной чаши и бронзовую статуэтку Гарпократа [34](то и другое, вероятно, из Александрии), две штуковые головы путти [35]и сатира выдержанного классического стиля и явно не индийские (рис. 24). Все это говорит нам о непрерывном импорте товаров, идеи и, быть может, художников с Запада.

Я задержал внимание читателей на этих греческих и полугреческих городах между Западным Пенджабом и Гиндукушем по двум причинам. Во-первых, до недавнего времени о них было известно немногое и приток нового материала в последние годы оправдывает и даже требует хотя бы общего описания. Во-вторых, материал этот весьма убедительно показывает, как недолгий в общем поход Александра эллинизировал чуть ли не в единый миг огромные пространства Азии, населенные к тому времени кочевниками, полукочевниками и кое-где земледельцами [36]. Восточнее Персеполя и на северо-востоке между Каспием и Памиром различные племена, условно объединяемые нами под названием скифов и парфян, иногда проникались духом ахеменидской дисциплины, и тогда возникали города вроде Кирополя в излучине Яксарта, в верхнем его течении, или редкие, разбросанные крепости, связанные «царской дорогой». Однако тут речь шла не столько о цивилизации, сколько о политике. Конечно, и Александру с его македоно-греческой армией было важно сохранить контроль над окраинами империи, и он основал свою «Дальнюю Александрию» (Ходжент) в верхнем течении Яксарта, а также другие города и форты. Ради достижения этой военно-политической цели он, конечно, использовал персидский образец, даже развил его. Но и только. Ибо города, заложенные Александром, стали по преимуществу центрами распространения эллинистического гуманизма. Их руководящая роль сводилась к умиротворению, но не столько мерами карательными, сколько методами цивилизации. Мы и сейчас знаем не так уж много о Кандахаре или Ай-Хануме, и все же достаточно, чтобы составить представление о культурной целостности этих вновь открываемых очагов эллинизма in partibus, о том интересе, который проявляли здесь к проблемам философии и морали, образования и эстетики, проблемам в основе своей греческим, но поставленным в условия восточного окружения.

По-видимому, эти гуманные и гуманистические проблемы удалось решить, о чем свидетельствует облик городов, которые мы окинули беглым взглядом, Беграм, Пушкалавати Шанхай (Чарсада), Таксила-Сиркап — городов, построенных через полтора века после Александра, но построенных греками или иными носителями эллинских традиций, которые именно он принес в глубину Азии. И это не все. Когда еще через сто лет власть перешла к парфянам и скифам, они утверждали эту власть не как разрушители, но как мудрые наследники этой великой традиции. Я назвал их подражателями, что в значительной мере справедливо. Они были побеждены александровским гуманизмом. Культурная идея, которую столь настойчиво проводил Александр, была принята «скифами», потому она и выжила, даже перейдя рубежи Окса и Яксарта. Даже подчиняясь силе, греки завоевывали умы. Так было на Востоке и на Западе [37].

* * *

Несомненно, северо-запад Пакистана привлечет еще многих искателей; они откроют новые следы индо-греческой эпохи, оставленные некогда Александром, его греческими преемниками и азиатскими их учениками. Но следы, быть может, поведут еще дальше, на восток Индии. И там, в штате Орисса, перед археологами снова возникнет призрак Эллады. В III в. до н. э. возле средневекового и современного Бубанесвара был заложен город, квадратный в плане, явно неиндийского типа. Это произошло, несомненно, в связи с тем и, вероятно, вскоре после того, как молодой! царь Ашока опустошил около 261 г. область Калингу. В этой местности, называемой ныне Шишупалгарх, проведена была в 1948–1949 гг. археологическая разведка. В каждой из городских стен, охвативших участок в три четверти кв. мили, пробито по два входа, причем весьма симметрично одна пара против другой. Думается, что и внутри стен город был спланирован не по-индийски. Это весьма возможно, хотя и не доказано раскопками. Не менее возможно, что город основан именно Ашокой, чьи владения, как мы знаем, включали эллинизированные территории северо-запада. В таком случае есть основание предполагать, что прямолинейный план города возник под влиянием «Александрий» или их позднейших градостроительных вариантов. Если догадки наши со временем подтвердятся, мы увидим, что Александр закладывал города и там, где никогда не бывал.