Пламя (ЛП)

— Одну из моих сестер. У меня их было четыре. Прекрасные девочки с блестящими черными локонами и ласковыми серыми глазами. Клэр, совсем малышка, ей едва исполнилось десять; Карине было восемнадцать, она готовилась к дебюту; Рейчел начала выезжать за год до нее, она была красавицей девятнадцати лет и кружила поклонникам головы. — Он слабо улыбнулся. — Ох я с ней и натерпелся. Ей нравилось внимание, и получала она его больше, чем нужно. Я так любил их. Мне было двадцать шесть, когда умер отец. Забота о семье легла на мои плечи, и я с радостью принял эти обязанности. Для этого я был рожден. До той весны, когда дрался за честь Рейчел на дуэли. Молодой охотник за приданым задумал уничтожить ее репутацию, поцеловав Рейчел на весеннем празднике. Я не убил его, но мать решила, что мне будет лучше на некоторое время уехать из Лондона. Она отправила меня в Италию. — Он тихонечно вздохнул. — Матерям всегда виднее, верно? Италия мне понравилась. О возвращении я и не думал.

Арчер уставился в потолок.

— Три года спустя в Лондоне вспыхнула инфлюэнца. Мама, девочки — все заболели. — Он сглотнул. — Я приехал сразу же, как только узнал. Для мамы, Карины и Клэр все уже закончилось… К моему приезду их успели похоронить. Вскоре умерла и Рейчел.

Арчер лежал неподвижно, дрожали лишь его ресницы. Сердце Миранды сжималось от его страданий. Внезапно ей пришла мысль:

— Вы говорили о четырех сестрах, но назвали только трех… — Она отшатнулась, когда муж поднял на нее глаза — от боли в его взгляде перехватило дыхание.

— Элизабет… — прошептал он. — Моя сестра-близнец. — Арчер опустил веки. — Мы были одним целым. Понимали друг друга без слов. Я знал, о чем она думает, словно это были мои мысли. Мать рассказывала, будто детьми мы даже одновременно переворачивались во сне, хотя спали в разных кроватках. Она была… Я не мог… — Он задохнулся и продолжил, бездумно глядя в пространство: — Она умерла у меня на руках. Иногда мне кажется, что я лишился руки или ноги… чего-то… — На глазах его выступили слезы, и он не успел их сморгнуть. — Пережить ее потерю было нелегко. Меня одолели мысли о смерти. Я мечтал оказаться с ней в сырой могиле. — Он перевел взгляд на свой зашитый бок: — Я стыжусь того, кем стал. Увидь она этот ужас… — Он, поморщившись, умолк.

Не раздумывая, Миранда опустилась подле дивана на колени и взяла обнаженную руку мужа в свои.

— Вам не обязательно выносить все это в одиночку. Снимите маску и позвольте мне увидеть, что не дает вам покоя.

Арчер посмотрел на жену, и его большое тело напряглось:

— Мне не нужна ваша жалость.

— Вы считаете, что я поэтому прошу? — шепнула она.

Грустная улыбка тронула его губы:

— Нет, — подумав, ответил он. — Но я не могу. Даже ради вас, красавица Миранда. — От усталой решимости в его голосе у Миранды кольнуло сердце.

— Но почему?

Он обхватил ее ладонь своими длинными пальцами.

— Вы смотрите на меня. На меня.

И тут она поняла, что для него это значит. Никто не замечал Арчера. Люди видели только маску. Для всех он был лишь образом, не человеком.

— Исполни я вашу просьбу, больше не будете, — с обреченным сожалением произнес он, в глубине серых глаз отразилась боль.

— Вы так плохо обо мне думаете?

За каминной решеткой потрескивал огонь. Оранжевый свет отражался на золотистой коже Арчера, подчеркивая черную щетину и красную ссадину на губе.

— Не о вас, о себе. Я трус, — еле слышно прошептал Арчер и отвел взгляд, стиснув зубы.

— Вовсе нет. Вы такой смелый…

— Все обещают остаться со мной. Всегда. Поначалу. А потом отворачиваются. — Он трудно сглотнул и усилием воли придал лицу бесстрастное выражение. — С вами я не могу рисковать. Только не с вами. И никакие красивые ваши слова этого не изменят, так что, пожалуйста, не пытайтесь.

Миранда отпрянула. Хотя она понимала его, отказ все равно ранил. Муж по-прежнему лежал неподвижно, на пепельной коже выступила испарина, и Миранде захотелось похлопотать вокруг него, вытереть ему пот со лба, уложить в постель. Но она знала, что Арчер никогда ей этого не позволит, поэтому ограничилась тем, что накрыла его пледом и поправила подушку под головой. Он сонно наблюдал за ней из-под густых ресниц. Мальчишеская ранимость в этом незащищенном взгляде пробуждала в Миранде желание свернуться у него под боком.

— Я не должен был с вами так обращаться. — Ресницы Арчера затрепетали, он открыл глаза. — Вы этого не заслужили.

Миранда откинулась на пятки. Вернулись воспоминания о его больших руках на ее теле, а вместе с ними — горячая боль. Как бы удивился Арчер, узнав, насколько она была близка к тому, чтобы умолять его задрать ей юбку, войти в нее. Ее саму это потрясло сильнее, чем она сама могла бы признать. Миранда откашлялась:

— Вы же на меня не нападали, Арчер. — Она покраснела, но заставила себя посмотреть на него: — Мы оба это знаем.

Его взгляд потеплел.

— Я говорю о том, что случилось раньше, — хрипло произнес он. — Когда я толкнул вас к стене…

— Вы разозлились.

Он криво усмехнулся: