Пламя (ЛП)

Арчер, словно перепуганный юнец, едва не бежал по коридору. Может, это какое-то обострение болезни побудило его в самый неподходящий момент повести себя будто полный идиот? Да, наверняка. Он ведь едва не потерял Миранду, даже не успев ее заполучить! Извергая проклятья, Арчер толкнул дверь для слуг. Поднимавшаяся по лестнице горничная взвизгнула и чуть не выронила стопку белья. Салли, кажется? Новенькая. Привыкнет.

Арчер ринулся вверх по узким ступенькам. На следующей площадке лакей ловко отступил в сторону, уже знакомый с внезапными появлениями хозяина на черной лестнице.

Перескакивая через две ступеньки и на ходу стягивая шейный платок, Арчер добрался до верха, вошел в единственную здесь дверь и захлопнул ее за собой так, что над головой аж задребезжала стеклянная крыша. Наконец один! Тревога потихоньку начала отступать.

Его оранжерея. Маленькая драгоценность, спрятанная на самом верху.

Несмотря на дождь, что с грохотом обрушивался на стекла, расползался линиями и кляксами, скрывая мир от глаз хозяина, здесь было чудесно. Фруктовые деревья в кадках и бархатистые розы, источающие густой аромат, клубящийся в воздухе пар.

Первым делом — маска. Арчер сорвал ее с головы, затем снял нижнюю бархатную маску и впервые за много часов вдохнул полной грудью. Влажный воздух коснулся потной кожи, и он содрогнулся. Запустил пальцы в приглаженные волосы и потер голову, просто чтобы почувствовать, как движется по жилам кровь. Затем быстро разделся и, шагнув к крану в стене, открыл воду.

Как же холодно! Но хорошо, хорошо, именно это ему и нужно! Ведь нестерпимая пытка — быть запертым с Мирандой в тесном экипаже. Арчер закрыл глаза и позволил струям воды скользить по голове и разгоряченному телу. Вдруг всплыло воспоминание, как преподобный в церкви смотрит на него, ожидая, что новоиспеченный муж поцелует супругу. Поцелует! Догадался ли этот святоша, как неистово желал того же сам Арчер?

А еще ее голос… Больше не тонкое девичье щебетанье, но грудной, мягкий тембр, словно мед, расплавленный солнцем. Арчер вздрогнул — этот голос преследовал его три года, — затем судорожно вздохнул, закрыл кран и потянулся за полотенцем.

Дождь превратился в легкий туман. Арчер прошел к длинной койке возле одной из стеклянных стен, со вздохом растянулся и, моргая, уставился на куст отважно цветущих персиковых роз. Совсем не так он представлял свою первую встречу с Мирандой. Не думал, что все еще будет вынужден носить маску и станет рычать на жену, словно высокомерный ублюдок, лишь потому, что впервые за долгие годы искренне смутился из-за собственной внешности. Что она должна о нем думать?

Арчер прикрыл глаза рукой. О боже, а еще эта чушь, мол, она нужна ему ради наследника. Ага, конечно, особенно когда он даже не может показать ей, кем является на самом деле! Чем является… В ту минуту, когда жена потребовала объяснений, все мысли вылетели у него из головы. Ведь истина смешна и крайне эгоистична: он хотел Миранду, и плевать на логику и предосторожности. Нуждался в ней, чтобы она была рядом, и плевать, что по-настоящему вместе они никогда не будут. Но что теперь? «Быть рядом» уже не достаточно.

Разве получится до бесконечности скрывать от Миранды свою истинную сущность? Арчер расхохотался, не узнавая собственный безрадостный смех. Невозможно. Его желание неосуществимо.

«Так уж неосуществимо? Просто нужно надеяться».

Услышав голос в своей голове, Арчер натянуто улыбнулся:

— Ах, Элизабет. Если бы это только была ты…

Но нет, это игра. Он обманывал себя сам, разговаривая с ней так, будто она здесь, рядом. Иногда Арчеру казалось, что беседы с воспоминаниями — последний шаг к безумию. Или же единственное, что удерживает его в здравом уме.

«Ты заслуживаешь счастья, Бенджамин».

Он жаждал это услышать. Но сколько правды в этих словах?

Слезинка росы скатилась по бархатному лепестку розы. На мгновение зависла на краю, мерцая бриллиантовым светом, и упала на Арчера, скользнула по лбу, словно легкое поглаживание пальца. Он не мог вспомнить, когда в последний раз к нему по своей воле прикасался хоть кто-нибудь…

Ложь. Миранда прикасалась. Да так, словно он обычный человек. И с тех пор Арчер жил этим мгновением, воскрешая его в памяти всякий раз, когда одиночество грозило поглотить его с головой. Он не думал быть вдали от Миранды так долго. Но ожидаемый год превратился в три.