— Круто. — Он ощутил себя до нелепости неловко, вероятно, из-за того, что не был на свидании уже более пяти лет. А затем осознал ещё одну проблему — её наряд. — Я не могу тебя посадить в этом на свой байк. Слишком опасно.
— Нет проблем. Я сяду за руль. — Она повернулась боком и вытащила ключи из глазированной керамической тарелки, которая стояла на ближайшем столике. Когда она развернулась, он увидел, что каблуки на этих розовых туфлях целиком покрыты гранеными розовыми шипами. И сверкают на свету. Святой Иисус.
— Я не езжу с сучкой за рулём. Но могу повести твою машину. — Он протянул руку, ожидая, что она отдаст ему ключи.
Она скрестила руки на груди, крепко сжав ключи в кулаке.
— Я тоже не езжу с сучкой за рулём. Не в моей, бл*дь, собственной машине.
Они смотрели друг на друга. Коннор не ездил с женщиной за рулём с тех самых пор, как стал достаточно взрослым, чтобы водить. Даже его мать отдавала свои ключи, как только у него появились права.
Его рука по-прежнему была протянута вперёд и ждала ключей. Он немного подтолкнул её.
— Давай, Кордеро. Это не так уж и важно.
— Ты прав. Не так уж и важно. Так что я поведу. Или встретимся на месте. — Поскольку он всё ещё колебался, она фыркнула. — Чувак, складывается впечатление, что ты не хочешь, чтобы это произошло. Если так, то круто. Увидимся в «Палубе» позже, и я посмотрю, как Мур наподдаст тебе по заднице.
Коннор хотел пойти на свидание. Он хотел, чтобы она сидела сзади на его байке… и, не сумев сделать этого, он хотел, чтобы она была сбоку от него, с этим маленьким платьем, задранным вверх. С той ночи в кладовке «Палубы» он много думал об этой требовательной женщине с телом «железного человека».
Он вздохнул.
— Ладно. Веди машину.
Она кивнула и осторожно стала подталкивать его, пока он не спустился с порога. Затем вышла и заперла дверь. Пока они шли к её «Element» она произнесла:
— Это было первая тупая мужская хрень, которую ты выкинул со мной. И, честно говоря, она понизила очки твоей сексуальности. — Она нажала на кнопки, и двери автоматически разблокировались.
Когда Коннор открыл пассажирскую дверь, он проговорил над крышей её машины.
— Полагаю, мой счет может выдержать пару подобных ударов. И я не привык, когда девушка прижимает каблуком, как делаешь ты (
— Тогда тебе нужно начать проводить время с большим количеством женщин. — Поставив ногу в машину и приготовившись проскользнуть внутрь, она остановилась. — Разыгрывай карты правильно, и я позже воткнусь этими каблуками в тебя поглубже.
Проклятье.
«Банк Хаус» был лучшим стейк-хаусом в Мэдрон. Была ещё пара других мест в городе, но то были франшизы больших сетей: и ни еда, ни атмосфера в них не были такими же отличными. У этого ресторана были местные владельцы, и он десятилетия находился в Мэдрон. Декор соответствовал названию и наследию Дикого Запада Старого городка (
Новое местоположение находилось рядом с клабхаусом «Банды». Таким образом, Коннор хорошо знал это место и подружился с владельцем — Расти.
Расти был тем, кто поприветствовал их и повел в кабинку в тёмном уголке. Они сели лицом друг к другу и открыли меню. Когда Бекки — официантка, которую Коннор знал... хорошо знал... — подошла с его обычным бокалом «Шок Топ» (
— Привет, Коннор, — сладко произнесла она.
— Привет, киска. Бекки — это Пилар.
Неохотно Бекки повернулась к Кордеро, которая явно не упустила отрицательную энергетику.
— Привет. Возьмёшь что-нибудь?
Кордеро не улыбнулась, но также не проявила агрессии.
— Я тоже возьму «Шок Топ», спасибо.
— Поняла. — И всё. Никаких уверений, что она вернётся, чтобы принять их заказ, никакой рекламы спецпредложений.
Когда она развернулась, Коннор схватил её за запястье.
— Приди в себя, киска. Сейчас же.
Она моргнула и вырвала руку из его хватки.
— Я вернусь с напитком и приму ваш заказ.
— Хорошая девочка.
Когда она ушла, Коннор повернулся к Кордеро, которая пялилась на него так, как будто у него рога на лбу.
— Какого хрена это было?
— Я знаю Бекки.
— Это я поняла. Бл*! Ты трахался со всеми блондинками в Мэдрон?
Он рассмеялся.
— Мне также нравятся рыжие и брюнетки. Однажды даже была чика с бритой головой.
— Ты шлюха.
Не в первый раз его так называли, так что он не обиделся. Он просто приподнял плечо.