Пламя и тьма (ЛП)

И Коннор продолжил лежать, наблюдая за тем, как она начинает подтягиваться абсолютно голая. Боже всемогущий, она в отличной форме. Её спина и плечи сгибались и скручивались так, как он никогда раньше не наблюдал у женщин. Его рука машинально сползла по животу под простыню и обхватила ту часть тела, которая нашла её физическую нагрузку наиболее захватывающей. Через несколько секунд он сообразил, что дрочит в ритме с каждым её подтягиванием.

Ранее он не заметил, что у неё чуть ниже поясницы есть ещё одна татуировка. На любой другой женщине он бы назвал чернила на том месте «клеймом шлюшки». Но на Пилар — ах нет, она же хотела, чтобы он называл её Кордеро… — у Кордеро там — крест пожарного. У этого креста было особое название, и Коннор знал, что где-то в глубинах его головы он знает его. Чтобы отвлечься… ему было интересно, сможет ли он взять её прежде, чем уйти, он не хотел вот так кончать на её простыни… и именно поэтому он стал вспоминать название.

Мальтийский крест. Вот оно. У Кордеро чуть ниже поясницы был мальтийский крест. Слишком крутой, чтобы быть «клеймом шлюшки». Но Коннор усмехнулся над иронией размещения такого сильного символа… героизма… на месте для так называемого «клейма шлюшки».

Не желая отпускать свой член, но нуждаясь в большем отвлечении, он обвёл взглядом спальню. Ну, конечно, у неё был эклектичный вкус (Прим.: эклектика – смешение, соединение разнородных стилей, идей, взглядов и т. п.). Выбранные ею цвета были смелыми, а большая часть её мебели была просто странной. В её гостиной был столик, который, скорее всего, обклеили фотографиями, а затем залакировали. Сундук здесь имел грубую текстуру необработанного гранита, но явно был изготовлен из дерева.

И гостиная, и спальня были окрашены в тёплый жёлтый цвет. А вся деревянная отделка была белой. Железная кровать с декоративным изголовьем и изножьем была окрашена в кроваво-красный цвет. Тёмно-красные и сине-красные оттенки главенствовали в интерьере. У неё было много причудливых забавных безделушек и художественных вещей. Это был уютный, но странноватый домик.

Закончив подход, она спрыгнула на пол и развернулась. Её дыхание даже не было затруднённым, но бронзовая кожа слегка блестела от пота.

Первое, на что она обратила внимание, то, что делает рука Коннора. Когда она приподняла бровь, он отпустил свой член, который был близок к тому, чтобы закричать от некоторого облегчения.

— Не хочешь мне с этим помочь?

Она подошла к комоду.

— Нет, чувак, я же говорила. Вставай и выметайся. Мне нужно на пробежку и принять душ перед работой. А тебе пора уходить. — Она открыла ящик и вытащила одежду.

Когда она натянула облегающие тело беговые шорты, он вздохнул. Он практически ощутил, как его шары посинели. Потирая рукой пустое пространство кровати, которое ранее занимала она, он произнёс:

— Я могу потренировать тебя прямо здесь.

— Вопреки распространенному мнению, секс не так уж хорош, как физическая нагрузка.

— Это не касается того, как трахаемся мы.

Она остановилась, вытаскивая один из своих спортивных лифчиков, рука по-прежнему находилась в ящике, и усмехнулась. На секунду его член обнадежился. Но она покачала головой.

— Нет, ты должен уйти.

— Ладно, — вздохнул он и встал в поисках джинсов. Они разбросали свою одежду по всей комнате прошлой ночью. Он нашел их и стал натягивать, втискивая протестующий член в джинсу, а Кордеро наклонилась и выудила пару кроссовок для бега из-под своей кровати.

Чёрт, эта задница. Он не удержался… протянул руку… и попытка не пытка, шлёпнул её… Она подпрыгнула, согнувшись, и развернулась. Он одарил её озорной улыбкой. Которую она ему вернула.

— Диос мио. Одевайся, дурак.

Видя её решимость, он оделся.

Она проводила его до двери. Но прежде чем открыть дверь, он схватил её за руку и обнял за талию.

— Я хочу увидеть тебя снова.

Поначалу выражение её глаз смягчилось, и она улыбнулась ему улыбкой, которую он нашёл обнадеживающей. Но потом что-то изменилось в выражении её лица, как тень скрывает свет, и она отошла назад.

— Это ничего не значит, понимаешь? Мы просто подурачились — вот и всё.

Ему не понравилось, что она произнесла это, а также ему пришёлся не по нраву сам факт того, что это не понравилось ему. Прежде чем его реакция немного осела, ему потребовалось полсекунды, чтобы ответить. Достаточно, чтобы она отступила ещё на один шаг назад и настороженно посмотрела на него.

Он поймал её за руку, прежде чем она смогла отойти дальше.

— Ага, абсолютно. И я хочу снова трахнуть тебя и поиграть с игрушками, которые у тебя в ящике, и всё. На самом деле, я, наверное, трахну какую-нибудь киску, как только доберусь до клабхауса. Ты одарила меня сегодняшним утром синими шарами, спасибо тебе и твоей тренировке девушки с разворота «Playboy». В любом случае, сколько было повторов?

Её улыбка вернулась.

— Пятьдесят.

— Мило. Я мог бы побить это, конечно. Даже удвоить.