Пламя и кровь

– Твоя мать их сейчас купает.

– Почему она никогда не ждет меня?

– Потому что она обожает заниматься ими сама.

– Я тоже, – сердито заметила Кейт.

Войдя в гостиную, она увидела Скотта, Филипа с Малькольмом и очень красивую молодую женщину, которая сразу же подошла к ней, приветливо протянув руку.

– Добрый вечер! Вы – Кейт, не правда ли? Эти господа только что говорили о вас. Меня зовут Грейс, и ваш муж сегодня утром взял меня на работу вместо своей бывшей секретарши.

Кейт машинально улыбнулась:

– Рада познакомиться…

Грейс оказалась выше ее, на ней был элегантный черный костюм, который оживляли ярко-красная блузка и туфли-лодочки на умопомрачительных каблуках. Кейт, в своем повседневном «школьном» свитере с высоким воротом и в мокасинах на плоской подошве, почувствовала себя бедной Золушкой. К тому же у Грейс были красивые серые глаза, которые она умело подкрашивала, тонкие черты лица и белокурые локоны до плеч. На такую женщину, наверное, оборачиваются все мужчины.

– Мы дегустировали пятнадцатилетний виски из Инверкипа, – продолжала Грейс, – он совершенно замечательный…

Так-так, значит, она еще и разбирается в виски?

– Я бы сказала, что он полнотелый, у него богатый букет. Аромат пряный, с ноткой кожи, а травянистый оттенок, наверное, дает гвоздика?

Радостное лицо Скотта говорило о том, что Грейс не ошиблась. Он счел нужным пояснить:

– Грейс три года работала в Гленфиддих[16].

– Я ушла оттуда, – подхватила Грейс, – потому что устала от Хайленда[17] и Спейсайд[18]. Там рядом нет большого города, а мне хотелось быть поближе к Глазго или Эдинбургу и, если возможно, по-прежнему работать на винокурне. Объявление Скотта появилось как нельзя кстати!

Повернувшись, она благодарно улыбнулась ему и поставила пустой бокал на столик. Кейт молчала, и Филип, должно быть почувствовавший ее замешательство, объявил:

– Сегодня мы готовили вместе с Мойрой хаггис! Так что вечером будет пир!

– Пойду загляну к детям, – сказала Кейт и заставила себя улыбнуться.

Почему ее так встревожило неожиданное появление этой женщины? Полностью поглощенная близнецами, домом, работой в школе, она редко бывала на винокурнях и почти не знала тех, кто работает у Скотта. Его предыдущая секретарша была серенькой мышкой, а эта Грейс – настоящая красотка. Устоит ли он, если она все время будет рядом?

– Хочешь, я поднимусь с тобой? – спросил он ее, обняв за талию.

– Нет, я ненадолго.

Он прижал ее к себе, потом отпустил. Никогда Скотт не упускал случая поцеловать ее, обнять, сказать комплимент. Встречаться с ним дома по вечерам было настоящей радостью, так почему же у нее так испортилось настроение?

В ванной комнате плескались и хохотали близнецы: Амели, сидя на краю ванны, смеялась вместе с ними. Увидев мать, дети радостно закричали и начали брызгаться водой. Кейт позволила себе ненадолго включиться в игру, а потом начала вытирать Ханну, пока Амели занималась Люком.

– Дэвид сделал им кегли из пенопласта – их теперь не оторвешь от этой игры! Так что нечего тратиться на игрушки! Разумеется, теперь у них в комнате полный кавардак! Но сегодня полдня шел дождь, и я не смогла вывести их на улицу.

– Тогда я пойду приберу у них, – предложила Кейт.

– А я пока надену на них пижамы.

Кейт постоянно удивляла безудержная любовь матери к близнецам. Она не помнила, чтобы Амели так возилась с ней в детстве. Правда, в то время Амели приходилось иметь дело с проказами старших сыновей, и к концу дня она была уже без сил. Войдя в детскую, Кейт поспешно собрала плюшевые игрушки и маленькие машинки, разбросанные среди тех самых кеглей. Перестелив кровати, она приоткрыла окно, неотступно думая о Грейс, о ее светлых локонах, о ее сногсшибательных лодочках. И особенно о том, с каким апломбом она говорила о виски. Если не считать шампанского по особым случаям и время от времени – бокала пива или шардоне, Кейт пила очень мало. И не могла бы вынести обоснованное суждение о том или ином сорте виски. Выйдя в галерею, она заметила, что в ванной комнате темно. Мать, наверное, уже спустилась с близнецами на ужин, и у нее есть пять минут передышки. Она побежала в свою комнату, сбросила скромную учительскую одежду и облачилась в мини-юбку с блузкой. Но ее тут же охватили сомнения. Что о ней подумают, увидев кокетливо одетой? Что она собирается соперничать с этой особой? В конце концов Кейт только сменила плоские мокасины на простые лакированные лодочки, слегка подушилась и спустилась по лестнице. Оказавшись внизу, она остановилась в нерешительности: ей хотелось вернуться в гостиную, но не меньше соблазняла мысль собственноручно приготовить детям ужин. И Кейт решительно направилась на кухню.

* * *

Вечер затянулся, и Грейс собралась уезжать только около полуночи. За столом она пила одну воду, объяснив, что ей предстоит сесть за руль. Скотт вышел проводить ее до машины и немного задержался. Когда он вернулся, Филип и Малькольм обнимались с Кейт, тоже собираясь уезжать.

– Ну, как она вам показалась? – поинтересовался Скотт.

– Прямо вырви глаз! – бросил Малькольм.