Пламя и кровь

– Ничего не поделаешь, такова жизнь. У нас с Пат достаточно воображения, чтобы придумать детям на неделю разные затеи.

– Я не могу просить у тебя так много.

– Ты ни о чем и не просишь, Скотт, это я предлагаю. Вот и Пат кивает, она со мной совершенно согласна. Нельзя оставлять близнецов в Джиллеспи, это будет слишком тяжело для них и для вас.

Скотт подумал, что ему предстоит хоронить отца на кладбище в соседней деревне, там, где уже давно покоится его мать. Конечно, при условии, что Амели согласится, а в этом он был совсем не уверен.

– Хорошо, я принимаю твое предложение. Но я в долгу перед тобой и Пат. Будь осторожен завтра по дороге.

– Жди меня к одиннадцати. А пока я мысленно с тобой, Скотт.

Он убрал телефон в карман, и Кейт спросила вполголоса:

– Они позаботятся о близнецах, да?

– Да, и даже настаивают на этом.

– Какие же они славные!

Казалось, она успокоилась при мысли о том, что ей не придется притворяться в ближайшие дни, изображая радость.

– Хочешь, я останусь с тобой, Скотт? Если нет, я пойду помогу Мойре. Она пытается навести порядок в столовой, но плачет, не переставая.

– Скажи ей, что я сейчас приду, – проворчал Дэвид. – Ковер, конечно, пропал, но какая теперь разница?

Он по-прежнему стоял около дивана, не в силах покинуть Ангуса. Скотт пододвинул ему кресло и заставил сесть.

– А ты? – спросил Дэвид, озираясь по сторонам.

– Возьму из своего кабинета. Но сначала мне нужно поговорить с Амели.

– Накинь мой пуховик, здесь становится холодно.

Скотт взглянул на окно и кивнул. Пока прибудет представитель похоронного бюро – а он, без сомнения, будет не скоро из-за плохой погоды, да еще посреди череды праздничных дней между Рождеством и Днем подарков[10], сохранность тела будет зависеть от температуры в комнате. Скотт вышел, плотно закрыв за собой дверь. Идя по галерее, он услышал, как смеются его дети, но сейчас этот смех показался ему неуместным. Вероятно, Малькольм с Филипом придумывали для них разные игры, чтобы занять близнецов до того момента, когда им придет время ложиться спать. Остальные члены семьи, скорее всего, собрались в кухне – самом теплом месте в доме. Войдя туда, он увидел, как и предполагал, Амели, которая опиралась на Джорджа, и Кейт, о чем-то тихо разговаривающую с Мойрой. В открытом мешке для мусора торчали осколки блюда, рядом с мойкой лежала индейка. В раковине отмокали тряпки и губки, а на столе беспорядочно громоздились тарелки с угощением, нетронутой праздничной трапезой.

Оттолкнув Джорджа, Амели с беспокойством спросила Скотта:

– Что с нами теперь будет?

– Надо подумать о похоронах. Я возьму это на себя, но хочу узнать ваши пожелания.

Судя по ее растерянному лицу, она не поняла его вопроса.

– Думаю, он хотел бы религиозную церемонию, – уточнил Скотт. – И у нас есть семейный склеп на деревенском кладбище. Если вы не против, то, по-моему, это самое подходящее для него место.

– Кто захоронен в этом склепе?

– Ну… его бабушка и дед, родители и… моя мать.

Амели выпрямилась и резким движением вытерла слезы.

– А где будет мое место, когда придет время?

Она смотрела на него с мрачным вызовом.

– Наверное, рядом с ним, – неохотно ответил Скотт.

Амели обернулась к дочери, словно нуждалась в ее поддержке.

– Не понимаю… Нам обязательно говорить об этом сегодня вечером?

– Когда приедет представитель похоронного бюро, обсуждать это будет некогда, – мягко ответила Кейт.

– Но я не знаю, что думал о таких вещах Ангус! Он ненавидел говорить о смерти. Может, он хотел, чтобы его кремировали или…

– Вы это серьезно? – перебил ее Скотт. – У нашей семьи есть традиции, и он первый соблюдал их.

– Перестань напоминать мне, что я вам чужая! – вскрикнула она. – Я была ему законной супругой, и мне это решать.

– Никто не оспаривает вашего права, – с трудом произнес он.

Она взглянула на него, и казалось, была удовлетворена ответом.

– Хорошо. Если ты уверен, что он хотел быть похоронен в земле, мы это сделаем.

Наступило молчание, и тут Мойра откашлялась и объявила:

– Амели, нужно выбрать для него одежду.

– Я принесу его серый костюм.

Скотт встретился взглядом с Кейт и покачал головой. Он больше не хотел спорить с Амели, но ему нужно было выяснить этот вопрос. Кейт мгновенно все поняла и немедленно вмешалась.

– Мама, слушай, я думаю, Ангус действительно гордился своим родом и корнями. Для людей его поколения принадлежность к шотландскому народу была очень важна. Даже если он почти никогда не надевал свой национальный костюм…

– Килт! – воскликнула Амели. – Вы хотите, чтобы он покинул этот мир в юбке, носках и с дурацким беретом на голове? Так вот, даже не думайте! Может, и волынку положить ему между ног?

– Не надо издеваться, он никогда на ней не играл, – возразила Мойра.

– Ладно, мама, не злись, – примирительно сказал Джордж.

– Я не злюсь! Я в таком горе, а вы меня мучаете!