Пламя драконов – зелёного цвета

Так вот, запах от сожжённого мной убийцы был куда сильнее. Поднятые по тревоге стражники оцепили дворец двойной цепью, прошерстили все окрестности, но никаких следов так и не нашли. Поднятый среди ночи Проф сидел на корточках возле хорошо прожаренной тушки, и ковырялся в ней карандашом. Меня замутило, и я сглотнул, стараясь успокоить свой желудок.

— Ваше величество, вам лучше на это взглянуть, — по лицу скривившегося Эримиэля я понял, что он обнаружил что-то неприятное.

— Ещё не хватало, — буркнул я. — Может вы мне его ещё и вскрыть посоветуете?

— Боюсь, что у нас проблемы, — Эримиель поднялся, и очень серьёзно на меня посмотрел. — Вам лучше увидеть это собственными глазами.

Ну, что ж делать. Я подошёл к смердящему трупу, и, стараясь дышать через рот, посмотрел на то, на что мне указывал профессор. Мда. Шок — это по-нашему. Разом забыв про запах, я тоже присел на корточки рядом с Профом, и вгляделся в изуродованное магическим огнём, обгоревшее до костей лицо незадачливого убийцы. Зубная эмаль— самое прочное вещество в человеческом теле, да и в нечеловеческом, думаю, тоже. Лица у трупа практически не осталось, так, ошмётки, глаза лопнули и вытекли, нос и щёки исчезли, оголив кости черепа, но зубы, вернее, длинные клыки, сохранились прекрасно.

— Вампир? — спросил я у хмурого профессора.

— Да.

— А что, они ещё существуют? — я поднялся, и озадаченно посмотрел на Профа. — Вы же говорили, что от этой расы почти ничего не осталось, и что после войны, которая длилась почти тридцать лет, вампиры были уничтожены подчистую?

— Видимо, не все. Наверное, где-то остался незамеченный нами анклав, и до поры не высовывался, копил силы. Вампиры очень сильны. В той войне на каждого убитого вампира приходилось по десять воинов-эльфов.

— Да, весело… Из-за чего вообще началась та война? Хотя, это всё потом. Профессор, у вас есть надёжные эльфы, которые могут держать языки за зубами?

Эримиэль кивнул.

— Вызовите их срочно, пусть завернут тело во что-нибудь, и спрячут в надёжном месте. Вы сможете наложить на него заклятье, чтобы он не сгнил раньше времени?

— Да, можно заморозить плетением Холода. Только зачем? — вопросительно посмотрел на меня профессор.

— Да так, вдруг пригодится. На теле что-нибудь обнаружили?

— Нет, только перевязь с метательными ножами, и пару кинжалов. Никаких амулетов, или наложенных заклинаний на оружии, я проверил.

— Хорошо, отдайте распоряжение насчет тела, лэр, а потом возвращайтесь, у меня есть ещё вопросы.

Эримиэль поклонился, и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Так. Похоже, что сказки кончились. Кому-то я явно очень сильно не нравлюсь. Ещё и вампир этот. Почему вампир? Меня сто раз можно было убить, я хожу везде без охраны, в одиночку, или с Профом. Стрела в затылок, и никакой некромант не поднимет.

Некромант! Да, а от услуг такого специалиста я бы сейчас не отказался! Вообще, кто-нибудь здесь практикует это искусство? Надо обязательно спросить у Профа, когда он вернётся. Некроманту труп врать не сможет, и можно будет узнать, кто его нанял. Ну а пока… Пока будем изображать из себя злобного повелителя. А то что ж получается, меня чуть не убили, и никто не виноват?

— Эй, там! — двери приоткрылись, и в комнату зашёл один из стражей, стоявших на карауле возле моей опочивальни.

— Начальника охраны ко мне, живо!

Хотя, здесь ему делать нечего. Я вышел из спальни, плотно прикрыл за собой двери, и приказал второму стражнику под страхом смертной казни никого не пускать внутрь, кроме Профа и его людей, и добавил, чтобы направил начальника охраны в тронный зал, когда он появится. Страж отсалютовал ударом сжатого кулака в грудь, и отрапортовал, что всё будет исполнено в точности. Я скептически посмотрел на бравого вояку, буркнул что-то вроде: — Ну-ну, посмотрим… — и направился в тронный зал. Я быстро шёл по широкому, длинному коридору, стены которого были украшены вышитыми гобеленами и портретами моих королевских предков. Вот к живописи эльфов у меня претензий не было, тут длинноухие в самом деле великие мастера. Лица на портретах были как живые.

Не люблю я ходить медленно, хоть мне Проф и выговаривал — мол, что это за король, который носится по коридорам, как угорелый. Мол, никакого достоинства. Король, де, должен величественно выступать, а не бегать, как мальчишка. На что я отмахивался, и отвечал, что я король, и мне глубоко пофиг, кто и что там подумает. Королевское величие непосрамляемо есть! Проф хмурил брови и недовольно качал головой.