Пламенный лед

Меркулова замешкалась. Было уже около девяти вечера, она устала и хотела есть. Обычно после соревнований Миронов давал своим подопечным день-другой, чтобы восстановить силы, но сейчас приходилось в срочном порядке готовиться к Лужникам и времени на отдых не оставалось. К тому же на улице стоял дикий холод, а она, как назло, куда-то подевала перчатки. Но ехать с Самойловым… Впрочем, вряд ли будет лучше если она замерзнет и снова схватит простуду.

- Спасибо. - Девушка нырнула в теплый салон и кинула сумку себе под ноги. Машина тут же сорвалась с места.

- Пристегнись, - не глядя на спутницу, бросил Макс.

Лиза послушно перекинула ремень безопасности, а затем поднесла замерзшие пальцы к струе теплого воздуха. Дико хотелось спать, осознание того, что дома она окажется не раньше, чем через полтора часа, просто убивало. Пока поужинает, пока сходит в душ… Ослабший за время болезни организм требовал полноценного отдыха, но позволить себе расслабиться Лиза не могла. И это притом, что предыдущую ночь она провела в поезде, а через три дня у нее серьезные соревнования.

- Неважно выглядишь, - когда они остановились на светофоре, заметил Самойлов.

- Устала.

У Лизы не было сил на колкости. Да и прав он был – выглядела она так, что самой на себя противно в зеркало было смотреть. Только что волосы чистые, а в остальном ее внешний вид оставлял желать лучшего.

- Слышал, в Казани ты была в своем репертуаре. - Цвет светофора сменился, и Макс нажал на газ. – Опять зад перевесил?

- Перевесил, - тихо сказала она и отвернулась.

Лучше бы она пешком пошла, пусть бы пальцы в льдинки превратились, зато не выслушивала бы сейчас от него всякие гадости. Лиза вообще не знала, как собрала себя на произвольную. Короткая программа отняла слишком много сил, произвольную она выкатала только на морально-волевых. Да, упала, да, сделала в недокрут второй прыжок в каскаде, но все-таки сумела закончить выступление достойно. Ушла со льда под громкие аплодисменты, вымученно улыбалась в уголке слез и поцелуев, а в гостинице как подкошенная рухнула на постель и не вставала с нее до самого утра. Хорошо хоть Миронов поесть в номер принес – сама она спуститься к ужину была просто не в состоянии.

- Вот и твое метро, - когда они поравнялись с входом в подземку, нарушил молчание Самойлов. – Не хочешь поблагодарить?

- Спасибо. - Лиза взялась за ручку двери, но Макс придержал девушку за локоть.

- Не так.

Он отстегнул свой ремень и, запустив пальцы в Лизкины волосы, накрыл ее рот своим.

Девушка сделала судорожный глоток воздуха и тут же почувствовала, как язык Макса сплетается с ее языком. По телу пробежала волна мурашек, внизу живота мигом появилось тянущее тепло, пускающее паутинку возбуждения к груди, к бедрам, сбивающее с толку, доводящее до отчаянья. Она не должна так реагировать на него. Не должна…

- Нет. - Попробовала отвернуться.

Макс не позволил – обхватил ее лицо ладонью и стал целовать жестче. Лиза не отвечала, но и оттолкнуть его не могла. Просто не могла. Она будто оцепенела. Чувствовала только, как откликается ее нутро на каждое движение его языка, как сердце бьется быстрее, а пальцы впиваются в обивку кресла. А потом она ощутила его руку под своим свитером. Он гладил ее напряженный живот, пробираясь под ремень джинсов, и с этим девушка тоже не могла ничего сделать. Наверное, не могла…

Его пальцы забрались под резинку ее трусиков и коснулись самого чувствительного местечка на теле. Лиза резко свела ноги и протестующее накрыла руку Самойлова своими ладонями, останавливая его.

- Ну что ты артачишься? – бархатным, немного сиплым голосом проговорил Макс, поглаживая грудь девушки через куртку. - Не строй из себя недотрогу.

- Нет, Макс… нет. - Она судорожными движениями открыла дверь и буквально вывалилась из машины. Холодный воздух обжег разгоряченное лицо. Лиза метнулась к метро, на ходу одергивая куртку, и только когда оказалась в нескольких метрах от входа, поняла, что сумка осталась в машине Макса… которой уже и след простыл. Пошарила по карманам. Ключи от дома, телефон и проездной, который она по счастливой случайности утром второпях сунула в задний карман джинсов. Коньки остались в сумке… Девушка едва не расплакалась от злости на саму себя, Самойлова и ощущения полнейшего поражения. Какую же власть должен иметь над ней этот мужчина, чтобы она сейчас вот так, в полной растерянности стояла посреди улицы и чувствовала себя жалкой идиоткой, которую он снова унизил самым примитивным способом!