Пламенеющий Меч

Занемевшими от холода пальцами Анвар вцепился в стремительно летящую вниз сеть. Острые струйки дождя секли лицо, и вдруг сквозь вой ветра Анвар услышал новые звуки. Ему стало страшно за бедного Вульфа, когда он понял значение этих ужасных воплей. Внизу, на дне кратера, дрались между собой огромные пантеры.

Затем, к своему изумлению, маг различил знакомое рычание старой пантеры, исполненное ярости и ненависти. Но услышал его не только Анвар. «Хриза! — безмолвно воскликнула Шиа. — Не будь дурой!»

В следующий момент они приземлились прямо на поле боя. Крылатые воины, подчиняясь указаниям Чайма, опустили их у самого туннеля, чтобы отрезать Мериэль путь к отступлению, а также для того, чтобы приземлившимся и самим было куда укрыться от множества огромных кошек, затеявших здесь смертельный бой. К ярости Анвара, посланцы Крылатого Народа, едва увидев эту бойню, поспешно взмыли в воздух, словно стая испуганных птиц. Маг злобно выругался, но постарался тут же выбросить это из головы: его ждали дела поважнее.

Дождь, кажется, наконец начал ослабевать: Анвар почувствовал, что его ночное зрение стало как бы острее. Он в ужасе смотрел на кровавое побоище, пытаясь понять, в чем здесь дело, и, самое главное, — понять, куда подевалась Мериэль. У Чайма, однако, было то преимущество, что он мог видеть не тело, а душу, и без труда различил зловещую отвратительную ауру Мериэль.

Шиа, в свою очередь, с ее кошачьим чутьем без особого труда установила, где находится ее заклятый враг.

— Гристина! — издала она душераздирающий вопль и бросилась в самую гущу боя, а вслед за ней и Хану. С некоторым опозданием Чайм сообразил, что и ему с Анваром следует идти в том же направлении: Мериэль спешила к горному отрогу, проходя среди дравшихся пантер с такой легкостью, словно их вообще не существовало.

Эфировидец потянул мага за рукав.

— Скорее туда! — крикнул он и устремился вперед, по-прежнему пользуясь своим Вторым зрением, а Анвар держался чуть позади, обнажив меч на случай нападения какой-нибудь чересчур увлекшейся пантеры. Плечом к плечу маг и Эфировидец продвигались к своей цели, пользуясь своеобразным «коридором», который с помощью клыков и когтей проложили на своем пути Шиа и Хану. Вокруг царила бессмысленная жестокость, и Анвар содрогнулся: он уже с трудом верил, что это дерутся разумные существа, а не дикие звери, и только молил богов, чтобы огромные кошки не отвлекались от своей грызни и не обращали внимание на двуногих пришельцев, вторгшихся на их землю.

* * *

Не обращая внимания на яростные стычки между своими сторонницами и обитательницами каньона, Хриза прорывалась вперед, к горному отрогу, сопровождаемая «гвардией» из тех изгнанниц, которые были в лучшем состоянии, чем остальные. Их задачей было кратчайшим путем, раскидывая всех на своем пути, выйти к тому месту, где находилась Гристина.

Жажда крови овладела Хризой, и она не обращала внимания на раны, нанесенные ей самой. Багровый туман застилал ей глаза, жестокая гордость и гнев обуревали ее, но ей было горько сознавать, что некоторые из ее храбрых воительниц уже пали в сражении: она слышала их предсмертные вопли.

Если бы старая пантера была человеком и верила в подобные вещи, она бы решила, что в эту ночь ей покровительствовали сами боги. Но на самом деле причина ее везения заключалась совсем в другом. Гристина, безжалостная, жестокая и высокомерная, пользовалась неограниченной властью, но соплеменницы не любили ее, и Хриза не знала, что ход битвы уже изменился не в пользу Первой Самки, Многие пантеры, узнав своих старых подруг, радостно приветствовали их, бросая свою предводительницу, которой прежде повиновались лишь из страха перед изгнанием.

Немалую роль сыграло и то обстоятельство, что в разъяренной кошке, рвущейся к Первой Самке, пантеры узнали Хризу, а та всегда пользовалась большим уважением на своем пути. Хриза не встречала особого сопротивления, и не будь она так сосредоточена на своей цели и если бы больше обращала внимания на то, что делается вокруг, то заметила бы, что многие даже почтительно уступают ей дорогу.

Гристина гордо стояла на возвышении, в окружении своих задиристых фавориток. Здесь дорогу Хризе преградили мощные пантеры из числа приближенных Первой Самки. В какое-то мгновение ослепленная яростью Хриза едва не бросилась на них, но она была умной и хитрой и недаром столько лет жила на свете. Рассудок вовремя взял верх. Хриза остановилась, подняла голову, и все присутствующие услышали ее вызов: «Выходи и сражайся, трусливая Гристина!»

Первая Самка посмотрела сверху вниз на ту, что осмелилась бросить ей вызов, и засмеялась.

«Сражаться с тобой, старый полуслепой мешок с костями? — глумливо ответила она. — Зачем мне марать об тебя свои когти? Мои приближенные избавят меня от этой необходимости, грязная чьюва!»