Плачущий король

Пыл Тиантей постепенно начал угасать. Она уже не так часто приходила к нему по ночам и всё реже приглашала обедать; лишь Линтакли, искренне радующаяся сильному противнику, продолжала их совместные тренировки с рвением, достойным иного приложения.

Но тут Рин начал замечать в себе изменения, над которыми не был властен: чем короче становились дни, тем меньше у него было сил что-либо делать. Будто бы ночи для того, чтобы выспаться, стало недостаточно. Всё чаще Рин ловил себя на том, что бесконтрольно уходит в транс при первой возможности. Быть деревом, ощущать, как сок бежит от корней к листьям, греться в лучах скудеющего солнца… Он начал экономить движения, чтобы Тиантей, когда будет рядом, не заметила его слабости. Но, похоже, усилия были тщетны: раз за разом в еде и питье он стал замечать привкусы, которых там не должно было быть. Некоторые он узнавал, некоторые нет. Для мужской силы, для бодрости, вызывающие радость. Он ценил старания госпожи, но всё глубже скатывался в тоску надвигающейся зимы.

Наконец день, которого он так долго ждал, настал.

— На следующей неделе самая длинная ночь. У Императора бал, и я приглашена. Ты будешь на нём моим телохранителем, — Тиантей говорила это настолько обыденным тоном, что Рин даже не сразу понял, о чём она. А когда понял, чуть не выронил вилку. Неужели он выйдет из этого проклятого древа?

— Для меня будет большой честью… — он поклонился, насколько это позволяла обстановка.

— Не стоит. Линтакли уехала по моему поручению и не успевает вовремя вернуться, — Тиантей вздохнула, но сразу же заулыбалась новой мысли: — Все женщины света сойдут с ума, когда увидят тебя.

Рин, как мог, сдерживал возбуждение всё оставшееся время. Одна мысль о том, что вскоре он сможет переступить порог и оказаться снаружи… Увидеть кого-то ещё, кроме госпожи, её помощницы и чопорных слуг… Усталость и отрешённость как рукой сняло. Он чувствовал, что они бродят где-то рядом, готовые в любой момент вернуться, но предвкушение изменений заставляло его двигаться, как раньше. По поводу того, что с первого раза удастся что-то предпринять для собственного спасения, у него не было иллюзий. Но ведь теперь начало будет положено. После первого бала последует второй, а потом и третий, он верил в это. Возможно, если Тиантей он вскоре окончательно надоест, она подарит его какой-нибудь менее грозной подруге, которая не так сведуща в чарах. Его маска, Рин, воспротивилась даже тени этих мыслей. Как можно хотя бы помышлять о том, чтобы предать прекрасную госпожу? Он поморщился. С одной стороны, изменчивость его натуры позволила освободиться от чар. С другой стороны, уж не она ли изначально стала причиной, по которой Тиантей заинтересовалась его персоной? И даже если не так, то теперь уж точно она создавала проблемы в поиске прошлых связей — будь с ним знакомо хоть всё собрание Императорской рощи, никто его сейчас не узнает. А намекнуть, что он — это он… Как? и кому?

И вот новые костюмы сшиты, а до бала оставался лишь день.

— Ты в последнее время слишком рассеян, — заметила за завтраком Тиантей.

— Одна мысль о том, что я увижу, чем ты занимаешься, когда не дома, приводит меня в восторг, — Рин смущённо улыбнулся. — Да и сказать по правде, я немного заскучал. Твоя библиотека подходит к концу, Диардейси не позволяет ей помогать, да и Линтакли тоже. Я рад, что смогу заняться чем-то, что позволит мне немного развеяться, да ещё при этом и принесёт тебе пользу.

— Если бы твои слова можно было есть, у меня слиплись бы зубы, — засмеялась Тиантей. Она больше не покрывалась румянцем от его речей. Это и неудивительно, если учесть, какое море патоки вылил на неё Рин за те месяцы, что был здесь. — Горничная поможет тебе собраться. К пяти часам будь готов, бал начинается с первой звездой, и в этот раз я планирую опоздать лишь немного.

Роща Императора встретила их огнями и музыкой. Всё сияло и переливалось. Рин зачаровано молчал, рассматривая открывшуюся красоту. Дорожки, переливающиеся в сиянии сотен светлячков. Мерцающие цветы. Искрящийся туман. Волшебная музыка. Флейты, скрипки, виолончели… А этот тонкий запах!

Он закрыл глаза. Как будто они в одно мгновение очутились в волшебной сказке. Хотелось забыть все печали. Рин с трудом стряхнул с себя наваждение.

— Как тебе парк? — с плохо скрываемой гордостью спросила Тиантей.

— Восхитительно, — Рину даже не пришлось притворяться, чтобы голос дрогнул от переполнявших его чувств. — Не могу подобрать слов.

— То ли ещё внутри будет. Потратила на эту мишуру кучу времени, но эффект превосходит все ожидания.

— Ты участвовала в подготовке? — Рин добавил восхищения в голосе. — Я даже не представлял, насколько ты искусна!

Тиантей победно улыбнулась. Он уже видел такую её улыбку. Там, в прошлом.