Плачу любые деньги

Лето не спешило радовать теплом. Прогулка по нежарким июньским улицам столицы немного выветрила из Дусиной головы оставленное Сашей впечатление. Испуг, вызванный вопросом о семье Олега, почти забылся; Евдокия заставляла себя поверить объяснению Мирона – тот имел в виду собственные семейные неприятности… Появилась даже мысль: «А может быть, я зря на воду дую? Не будет Саша нас наказывать за отказ сотрудничать. Прикинет хвост к носу, остынет, найдет другое решение… А если не остынет? Если не найдет? Что, если Саша не невротик-параноик и в доме у него случится настоящая беда? Не будет ли он виноватить в этом закусившего удила Олега?.. Такие сумасброды-изуверы способны достать чужую дочку, даже если родители в разводе, а девочка с мамой давно в Америке живет… Нет, я все сделала правильно, – решила Дуся. – Надо хотя бы поговорить с Мироном, узнать – реальны ли его проблемы? Пока представляется малейшая возможность предупредить, избежать неприятностей – стоит подстраховаться. От меня с разговора не убудет. А Паршину могут и ребра в подворотне для острастки поломать».

Неожиданно в Дусиных мозгах возник образ раненого, перемотанного бинтами командира. Она ему бульончики куриные в больницу доставляет, простынки перестилает, в лобик на прощание нежно целует… Олег ослаб и поцелую не противится… «Спасибо, Дуся, одна ты у меня…»

Тьфу! Нашла о чем мечтать! Чтоб командиру ребра поломали, а она его в лоб расцеловывала! Бульончики таскала.

Точно дура ненормальная.

Прошлогодний поход в ресторан Александра Сергеевича, используемый Мироном еще и в качестве приватного офиса, Дуся запомнила, наверное, на веки вечные. Едва переступила его порог, почувствовала, как немного завибрировали внутренности, наплывом вернулась прошлогодняя полуобморочная жуть и дико захотелось выскочить на улицу.

Назад! Под совсем не греющее солнце, под стылый ветер, к нормальным людям, торопливо пробегающим мимо невысокого крыльца.

Но наткнулась взглядом на звероподобного охранника. Саша что, нарочно по всей Москве таких страшилищ разыскивает, чтоб в похоронно-черные костюмы наряжать?! Тот почему-то сразу опознал в Землероевой персону, ожидаемую боссом, расправил сложенные на причинном месте ладони и сделал приглашающий жест:

– Вас просят пройти в кабинет.

Евдокия шажками приличной девочки засеменила в сторону уже знакомого коридорчика. По пути глянула в попавшееся зеркало: порядок, пышные русые кудри уложены в задорную короткую прическу, главная гордость – стройные ножки припрятаны в скромных, но дорогущих брючках, глаза – шалят, немного выдают. Поблескивают зеленью, как у перепуганной кошки из кустов.

Дошла до предбанника, где вместо расфуфыренной красотки секретарши восседал за письменным столом еще один звероподобный орк. И застыла перед внушительной дверью из красного дерева.

Орк подумал, что девушка хоть и незрелая, но привередливая попалась. Отодрал задницу от кресла, обогнул секретарский стол и учтиво распахнул перед Дусей резную створку:

– Александр Сергеевич. К вам пришли.

Землероевой показалось, что тут надо бы добавить «с». «К вам пришли-с». Дуся-с. Собственной персоной-с. Сашин кабинет по-прежнему навевал киношные воспоминания о гангстерских боевиках, бутлегерах, о стародавних адвокатских конторах в лучших их традициях: обшивка стен из красного дерева, массивная мебель, тяжелые портьеры. Полумрак. Достаточно освещен только громадный, раскоряченный на гнутых ножках письменный стол.

Миронов за тем столом выглядел страшно занятым. Очки в тонкой золотой оправе достойно маскировали аспидскую сущность, интеллигентски облагораживали разбойную физиономию Александра Сергеевича. Не доведись Дусе узнать, кто перед ней таков, решила б однозначно – за плечами дяденьки не лагеря и пересылки, а несколько лет хорошего иноземного колледжа и практика в швейцарском банке.

Мельком взглянув на Землероеву, Саша снял здоровой рукой очки, крепко зажмурился, помассировал, потер пальцами переносицу.

– Очки надо менять, – пожаловался неожиданно. – Ни черта в них не вижу. Ты есть сильно хочешь?

Та-а-ак, с обращением на вы закончено, поняла Евдокия. Попав на свою территорию, Александр Сергеевич оставил политес за дверью ресторана и обратился к упрощенному варианту общения. Чего, впрочем, и следовало ожидать.

– Перекусила б. Маленько.

Миронов нажал на кнопку селектора и дал команду орку-«секретарше» изобразить перекус на двоих в кабинете.

– Надо кое-что тебе показать, – пояснил Дусе. – Не хочу фотографиями в зале трясти, похаваем тут. Тет-а-тет.

Забавная смесь из иностранщины и фени произвела на Дусю впечатление. «Будто каплю «Шанели» накапали в щи», – пришла на ум строка из эпиграммы Гафта.

– Садись, – предложил Саша и, показывая пример, перешел из-за письменного стола за невысокий столик между двух диванов. – Поговорим.

На столике, видимо загодя приготовленная для беседы с сыщицей, лежала тощая кожаная папочка. Мирон, все так же устало щуря глаза, раскрыл ее, достал несколько фотографий и протянул их Дусе:

– Моя семья. Брат, жена, дети. Теща.