Плач земли

Золочёные двери, заскрипев, разлетелись в стороны, словно крылья. Капли рубинов на извитых вензелях выстрелили багрянцем переливов. По глазам резанула чистота бело-голубых стен. Зал полулунной формы заполняла до краёв тишина. Густой от благовоний воздух упругим комком вкатился в горло.

Слабость сковала ноги, едва Кантана переступила порог. Цветные тени заскользили по полу, и голова закружилась, превратив образы и силуэты в акварельные пятна. Пришлось прислониться к стене, чтобы снять тёплую накидку и отдать её подсобницам-нефилимкам.

Когда Кантана, наконец, зашла в сердце Храма, тишина оборвалась. Гулкие удары сердца заглушили песнопения жриц. Безумно захотелось присесть, но до конца церемонии это было непозволительной роскошью. Жертву Покровителям нужно отдавать стоя.

Да. Он всё-таки настал. День Посвящения Эладе. День, когда Элатар должен уйти к Покровителям по собственной воле, дабы открыть новорожденной дочери дорогу в жизнь. День, которого двадцать полных лет с ужасом и волнением ждал весь клан Бессамори…

Анацеа, Зейдана и Вайрана, специально прибывшая по такому случаю из пригорода, гордо шествовали впереди колонны. Прямые спины сестёр и матери создавали иллюзию их безразличия к происходящему, но они волновались не меньше, чем она сама… Всех членов клана взбудоражил и оглушил внезапно наступивший перелом. Только вот они не в силах изменить обстоятельства и пойти против Устоев и Положений. Через несколько минут они разрушат уклад привычной жизни собственными руками… Всё, что Кантана могла делать – молчать и покорно тащиться в хвосте колонны, умоляя Покровителей пощадить Элатара, избавить его от мук и сделать удар Вершителя точным и сильным. Иного исхода Положения не предусматривали. Поэтому нужно смиренно проглотить горечь бессилия. Как бы тяжело ни было, она должна смириться с мыслью о том, что помочь Элатару уже невозможно.

Если, конечно, он не спасёт себя сам.

«Лучше быть с клеймом во лбу, но живым среди настоящих!»

Слеза обожгла щёку и Кантана поспешно смахнула её перчаткой. Прав ли брат? Может быть, жалкое мгновение боли куда лучше, чем вечный позор?

Даже если это не так, Элатар никогда не осмелится перечить матери. А Анацеа давно решила, каким она хочет запомнить своего единственного сына.

Сквозь вязкую пелену песнопений прорезались шаги. Кантана почувствовала, что кто-то приближается сзади, но оборачиваться не хотелось. Тоска и страх высосали все силы.

– Слушай, Кантана, – тихий голос Нери пронёсся над плечом, – нам обязательно при этом присутствовать?

Она знала, что он спросит это. Она не сомневалась…

– Нельзя отвергать приглашение, – язык Кантаны едва ворочался во рту. Хотелось задать тот же вопрос матери, но зачем, если ответ заранее известен? – Этим вы нанесёте оскорбление нашему клану.

Кантана, конечно, отпустила бы Нери и Мию, будь у неё такое полномочие. Ни к чему иномирянам проникаться чужими обычаями. Их место – в другой стихии. Там, где рождение новой жизни не должно оборачиваться жертвой. Там, где огромные столбы с окнами подпирают мутное небо, и блестящие черви снуют меж ними, бегая по натянутым канатам. Но идти на вольность было рискованно. Мать, непременно, сочла бы такой жест за прямое оскорбление. Ведь даже Вайрана приехала на Посвящение, хотя уже много сезонов не была в родном доме. Весь Девятый Холм знал, на какой ноте старшая дочь разбежалась с Анацеа…

– Но… – протянул Нери робко. Он мялся, подбирая слова, и Кантана понимала, что это отнюдь не от смущения.

– Это не так страшно, как ты думаешь, – обернувшись, она встретила раскрасневшееся лицо Нери. Воротничок его рубашки топорщился под оскудневшим водопадом волос. «Ему очень идёт белый шёлк, – пропел в голове ехидный голосок Сасси, – не находишь, Бессамори?»

Тяжёлый случай! Даже в страшный и волнующий момент голову посещают запретные мысли. Почтенные Покровители, где ваша милость?! Кто бы выстриг скверну из разума, как клок шерсти с паршивого овечьего руна?!

– Они же убьют его у нас на глазах! – губы Нери задрожали. Глаза взбудоражено забегали. – Это самое настоящее зверство!

– Не убьют, а отправят к Покровителям, – поправила Кантана, и с спина стала горячей от ужаса. Процесс пугал её не меньше. – Всё произойдёт очень быстро. Ты даже глазом моргнуть не успеешь.

Шорох шагов, отдающийся в глубинах зала, успокаивал и тревожил одновременно. Заветные минуты приближались. Предчувствие неизбежного всё сильнее стискивало грудь. Больше всего Кантане хотелось отсрочить мгновение Посвящения. Но ещё больше она мечтала о том, чтобы всё поскорее завершилось.

– Я – возможно. Но кое-кто может не выдержать такого зрелища, – Нери оглянулся в конец коридора, где, опустив взгляд в пол, семенила Миа.

Кантана напряжённо выдохнула. Пальцы сжались в кулаки, а ногти впились в ладони. Почему, ну почему он всё время думает о Мии?!