Плач земли

– Зачем ты их отрезал? – Кантана вгляделась в его лицо. Когда Нери встречал этот взгляд, его начинала терзать навязчивая мысль о том, что в его облике сокрыт невидимый глазу изъян. Но сейчас всё было очевидно. – Да так криво. Теперь тебе нужно ровнять причёску…

– Не притворяйся. Хорошо ещё, что я не намылил всю голову целиком!

– Намылил? – Кантана была озадачена. – Я действительно не понимаю, о чём речь и что произошло с твоей шевелюрой…

– Это всё твой шампунь, – проворчал Нери. – Ты сама дала его мне! И где мне, скажи, правду искать?!

– Когда я утром мыла голову, всё было в порядке, – заметила Кантана.

– Ясно, что ничего другого ты не скажешь!

– Может быть, это твоя личная уловка, чтобы снова разжечь конфликт, который нам едва удалось загасить?! – выплюнула Кантана. – Не нужно, Нери. Нам обоим будет только хуже от этого.

– Сначала издеваешься самым жестоким способом, а потом читаешь мораль?! – Нери поджал губы. – Да я не представляю, кто это мог быть, кроме тебя!

– Не нужно кричать, Нери, – повторила Кантана уже тише. – Все легли спать…

Нери раздосадованно опустил голову. Взгляд скользнул по начищенному паркету, отражающему свечные огоньки. Ярость упорно рвалась наружу, бурлила в крови, заливая чернотой мир. Если это не Кантана, то кто же ещё?! Кому понадобилось лишать его единственного предмета гордости, который однажды и навек стал для него флагом уверенности в себе? Иногда для того, чтобы превратиться в ничтожество и погрязнуть в самобичевании, достаточно маленькой детали.

Может, злоумышленник и не на него вовсе охотился? На баночке, в конце концов, было написано «Кантана»…

Кантана!

Черноглазый взор ошпарил лицо Нери, когда тот осмелился поднять голову. На этот раз в уголках глаз Кантаны переливались слёзы. Искренна ли она сейчас или играет? Скорее всего, просто хочет, чтобы он осознал, как ранят беспочвенные обвинения. А ведь действительно: дурак! Обозлившись, ринулся по наитию и вырвал с корнем цветок вместо сорняка. Сколько раз он ошибался… Сколько раз ему ещё предстоит пострадать от неверных решений!

– Я помогу тебе, Нери, – лязг нарушил неловкую тишину. В руке Кантаны блеснули ножницы. – Сядь у зеркала.

– Ты что же, – Нери боялся проронить лишнего, – лысым меня решила оставить?

– Ущерб не так виден, – проговорила Кантана смущённо. – Я посмотрю, что можно сделать. Будет совсем незаметно.

– Это твоя месть?

– Прошу тебя, сядь!

Нери с сомнением опустился на пуфик. Сквозь овал зеркала на него смотрел раскрасневшийся юноша с лихорадочно блестящими глазами. Слева у виска болтались обрывки волос, похожие на хвост ощипанного голубя. Пожалуй, хуже и ничтожнее он выглядел лишь наутро после алкогольных возлияний с отчимом. В тот день, когда всё началось.

– Не сопротивляйся, – шепнула Кантана.

Впрочем, Нери и не думал.

Когда зубья расчёски заскользили по остаткам волос, вычёсывая их от кончиков, Нери вспомнил мать. Интересно, как она сейчас там, в Иммортеле? Беспокоится ли? А если сын не вернётся – сможет ли смириться с потерей? Думает, должно быть, что нерадивый ребёнок сбежал из дома, обидевшись… И какая неведомая сила подстроила всё так, что они расстались на самой напряжённой ноте?

Нери закрыл глаза, представляя мать. Прикосновения Кантаны были более бережными и осторожными, но воскресить воспоминания о последней встрече и атмосферу солнечного ноябрьского утра всё же удалось. Всё, чего хотелось сейчас – пару мгновений прежней жизни. Пару секунд Иммортеля. Пару шагов назад: во враждебный, но дорогой и привычный мир. Механический мир небоскрёбов, где воздух спёрт и пахнет экотопливом, а над головой, утопая в задымлённом небе, жужжат гусеницы монорельсов. Там каждое движение контролируется, и кажется, что даже чувства механизированы. Нери обречённо вздохнул. Дороже воспоминаний у него ничего не было: по крайней мере, пока.

Когда на пол с тихим шелестом посыпались густые пряди, тоска снова ударила кулаком в грудь. Нери зажмурился, не желая, чтобы Кантана заметила его печаль. Старые раны разверзлись, и меньше всего хотелось, чтобы в них ковырялись: пусть даже осторожно. Он мог доверить Кантане свои волосы, но не чувства. Не подобает парню плакать при девчонке. Не подобает.

Венена. Мама…